Caspian Energy (CE): С какими основными проблемами сталкивается сегодня сельскохозяйственный сектор ЕС из-за изменения климата?

Еврокомиссар по сельскому хозяйству Януш Войчеховский: Изменение климата происходит, и наши фермеры испытывают на себе его последствия, находясь на переднем рубеже. О влиянии климатических изменений я узнал из первых рук во время встречи, например, с фермерами в Греции, Словении, Испании и Италии. С одной стороны, мы сталкиваемся с существенными проблемами засухи и лесных пожаров, которые очень серьезны на юге Европы. С другой стороны, в северных районах Европы также наблюдалось обилие дождей, а в некоторых странах - заморозки, что нанесло ущерб посевам овощей, фруктов и винограда. Вот почему мы из сельскохозяйственного резерва предос­тавили Австрии, Чехии, Польше и Португалии финансовую поддержку в размере 77 миллионов евро, чьи фермеры особенно пострадали от экстремальных погодных явлений.

Таким образом, нет сомнений в том, что нам нужно действовать и способствовать переходу к более надежным практическим мерам в целях повышения долговременной устойчивости фермеров.

Наша нынешняя общая сельскохозяйственная политика является самой «зеленой» за всю историю. До 2027 года из фонда общей сельскохозяйственной политики (ОСХП/ЕСП) около 98 миллиардов евро (32% общего объема расходов) будут направлены на улучшение климата, водных ресурсов, почвы, воздуха, биоразнообразия и условий содержания животных. Мероприятия, финансируемые за счет этих средств, будут в основном осуществляться в рамках эко-схем и агроэкологических программ, и нап­равлены на сокращение выбросов парниковых газов и аммиака, а также на увеличение степени наземной секвестрации углерода.

Более того, в рамках стратегических планов общей сельскохозяйственной политики (ОСХП), 176 608 фермерских хозяйств по всему ЕС, как ожидается, получат финансирование для инвестиций в деятельность, связанную с изменением климата. Шесть государств-членов определили приоритетность инвестиций в животноводческий сектор, стремясь сократить выбросы, минимизировать потери питательных веществ и использовать питательные вещества, содержащиеся в навозе.

Далее, общая сельскохозяйственная политика (ОСХП) включает в себя солидный перечень механизмов, помогающих фермерам управлять рисками и данный список можно дополнить за счет национальных фондов. Пятнадцать государств-членов включили механизмы управления рис­ками в свои стратегические планы ОСХП, нацеленные на растениеводство, животноводство и садоводство. Например, Венгрия вводит взаимный фонд страхования от погодных рисков для определенных сельскохозяйственных культур, в то время как Греция планирует ввести страховое решение CSP на случай неурожая.

Как я уже сказал, фермеры находятся на передовой борьбы с изменением климата, но при поддержке Еврокомиссии и ОСХП они могут выйти победителями из этого противостояния.

CE: Подрывает ли ситуация в Украине продовольственную безопасность ЕС? Какие приоритеты установлены в этой связи?  

Януш Войчеховский: Ситуация в Украине произвела огромные последствия для сельскохозяйственного сектора, дестабилизировав мировые рынки, особенно рынки пшеницы. Что касается конкретной ситуации с поставками зерна из России и Украины, я хотел бы напомнить, что мы создали «полосы солидарности», чтобы помочь украинским производителям экспортировать свою продукцию через ЕС, поскольку Россия вышла из Черноморской зерновой инициативы. При соблюдении надлежащих механизмов защиты для фермеров ЕС, в начале июня мы также возобновили наши меры по либерализации торговли с Украиной, чтобы продолжить оказывать ей поддержку. Кроме того, сейчас у нас действуют пошлины на зерновые и масличные культуры, импортируемые из России и Белоруссии. Это часть наших действий по поддержке Украины и сельскохозяйственного сектора ЕС.

В ЕС особое значение имело санкционирование в оперативном порядке государственной чрезвычайной помощи и распространение этой помощи на фермеров. Благодаря интеграции сельского хозяйства в программу помощи, в течение последующих 2 лет 22 страны предоставили в общей сложности более 10 миллиардов евро государственной помощи фермерам, помогая наиболее уязвимым секторам и отраслям экономики противостоять кризису.

В целом, поддержка, оказываемая Еврокомиссией Украине непоколебима. Как фермеры ЕС, так и фермеры Украины вносят важный вклад в обеспечение глобальной продовольственной безопасности - Еврокомиссия будет и впредь обеспечивать продолжение этой важной работы.

CE: Каким вы видите будущее европейского сельскохозяйственного сектора? Будет ли он основан на крупных или средних и малых фермерских хозяйствах?

Януш Войчеховский: Это действительно важный вопрос. Еврокомиссия внимательно следит за структурными изменениями в сельскохозяйственном секторе. Перепись сельского хозяйства ЕС, проведенная Евростатом в 2020 году, показывает, что за последние 10 лет количество ферм сократилось на 25%, в то время как средний размер фермерских хозяйств увеличился. Тем не менее, совокупный показатель ЕС скрывает различную динамику по государствам-членам, и картина, безусловно, варьируется между странами членами. В целом, структурные изменения и концентрация  в  фермерских хозяйствах являются общей тенденцией во всем мире. Без единой сельскохозяйственной политики, количество фермерских хозяйств сок­ратилось бы еще больше, и мы, скорее всего, потеряли бы наши традиционные сельские ландшафты. Единая сельскохозяйственная политика поддерживает мелких фермеров и помогает молодым фермерам создавать свой бизнес.

Создание и развитие молодыми фермерами новых перспективных направлений хозяйственной деятельности в сельскохозяйственном секторе имеет важное значение для конкурентоспособности и долгосрочной устойчивости аграрного сектора ЕС, а также сельских и отдаленных районов.

Помимо прямой поддержки молодых фермеров, общая сельскохозяйственная политика также предусматривает инвестирование в сельские районы. Около 25 млрд евро, составляющие 8% от общего объема средств, предоставляемых в рамках Единой сельскохозяйственной политики (ЕСП) с 2023 по 2027 год, будут направлены непосредственно на развитие сельских районов и общин. Ранее в этом году мы запустили онлайн-инструмент под названием Rural Toolkit, призванный помочь малым предприятиям найти наилучший источник финансирования в ЕС. Я приглашаю ваших читателей ознакомиться с данным механизмом онлайн. 

Важно сохранить разнообразие фермерских хозяйств с точки зрения размеров и секторов, как для наших сельских районов, так и для нашей продовольственной безопасности. Это разнообразие всегда являлось особенностью европейского сельского хозяйства, и должно поддерживаться и в будущем.

CE: Европа демонстрирует рост по развитию органического сельского хозяйства. Здесь следует отметить Францию, Испанию, Италию, Австрию и Германию. Какие принимаются меры или осуществляются реформы с целью оказания поддержки другим странам-членам, чтобы они не отставали от лидеров в плане развития органического земледелия?

Януш Войчеховский: Органическое сельское хозяйство в ЕС действительно растет. Доля сельскохозяйственных земель ЕС, занятых органическим земледелием, уже выросла почти на 80% в период с 2012 по 2022 год. Сейчас на их долю приходится 10,5% от общей площади, или 17 млн. га.

Кроме того, розничные продажи органических продуктов выросли более чем на 128% за последние 10 лет, с примерно 18 миллиардов евро в 2009 году до 41 миллиарда евро в 2019 году.

Однако после впечатляющего роста в 2020 и 2021 годах сектор в последнее время столкнулся с трудностями, такими как инфляция цен на продукты питания из-за ситуации на Украине.

Вот почему постоянная поддержка со стороны Еврокомиссии имеет решающее значение. Мы разработали всеобъемлющий Органический план действий по укреплению производства и стимулированию роста потребления органических продуктов.

Нам необходимо обеспечить сбалансированное развитие органики на всей территории ЕС. И именно этим мы занимаемся. Все 28 стратегических планов ЕСП предусматривают финансирование развития органического земледелия, и в период с 2012 по 2022 год площади, используемые для органического земледелия, увеличились почти во всех странах ЕС. Самые высокие темпы расширения за этот период наблюдались в Хорватии (+306%), Португалии (278%) и Болгарии (182%).

Мы наблюдаем значительный рост даже в государствах-членах, где доля органичес­кого земледелия невелика. Например, в Ирландии доля органических земель составляет 2,2%, что ниже среднего показателя по ЕС. Однако этот показатель вырос с 52,8 тыс. га в 2012 году до 95,7 тыс. га в 2022 году – впечатляющий рост на 81%.

Кроме того, мы недавно объявили финалистов нашей премии EU Organic Awards 2024. Финалисты конкурса приезжали со всей Европы, что свидетельствует о том, что развитие органики распространяется на все государства-члены ЕС. Победители были объявлены на церемонии, которая состоялась  в Брюсселе 23 сентября.

CE: Насколько ведение органического сельского хозяйства способствует смягчению последствий изменения климата и делится ли ЕС своим опытом в этой области с соседними или другими регионами (страны каспийского региона, центральной Азии и Северной Африки)?

Януш Войчеховский: По сравнению с традиционным сельским хозяйством, органическое сельское хозяйство оказывает положительное влияние на единицу сельскохозяйственных угодий с точки зрения биоразнообразия, секвестрации углерода, выбросов парниковых газов, использования энергии, эвтрофикации, потери питательных веществ и биологического качества почвы.

Например, системы ведения органичес­кого земледелия демонстрируют более хорошие результаты в плане содержания органических веществ в почве, запасов органических веществ в почве и скорости секвестрации органического углерода в почве. Что касается парниковых газов, то снижение выбросов (как CH4, так и N2O) на единицу площади было продемонстрировано в отношении органических животноводческих и растениеводческих ферм.

Отвечая на вторую часть вашего вопроса, хочу сказать, что ЕС хочет поделиться своим опытом в области  органического земледелия с нашими международными партнерами. Например, недавно я возглавлял торговую миссию высокого уровня в Казахстан, страну, которая намерена наращивать свой потенциал в области органического производства, а также экспорта органических продуктов в ЕС. Этот интерес был выражен в ходе ряда двусторонних встреч. Я вспоминаю свои визиты на ферму «Родина», где богатые и плодородные почвы идеально подходили для органического земледелия, а также визит в Карагандинский университет, где разрабатывали очень интересный ассортимент органических продуктов. Так что здесь действительно есть большой потенциал.

Основным средством содействия, которым Еврокомиссия располагает в этой области, является инструмент программы технического содействия и информационного обмена (TAIEX). Казахстан уже воспользовался преимуществами инициатив TAIEX в органическом секторе, и можно было бы изучить дальнейшие возможности.

Была оказана техническая помощь в развитии местного органического сельского хозяйства и в подготовке национального плана контроля остатков в мёде, для чего в ноябре 2023 года была организована специальная миссия TAIEX. С 11 по 15 марта 2024 года ЕС организовал недельный семинар TAIEX, в котором приняли участие около 70 ветеринарных инспекторов и производителей агропродовольственной продукции со всего Казахстана. Цель семинара заключалась в обеспечении соответствия казахстанских систем ветеринарного контроля за продуктами животного происхождения (мясо, яйца, молочные продукты, икра, мед) требованиям ЕС, чтобы эти продукты можно было экспортировать в ЕС в будущем.

Это лишь один из примеров того, как ЕС поощряет наших международных партнеров использовать потенциал органики. Мы также оказываем поддержку в рамках других инициатив, таких как программа действий ЕС-Африка по преобразованию сельских районов и проекты международного сотрудничества в рамках программы «Горизонт Европа». Я уверен, что, работая вместе, мы сможем добиться больших результатов для сельской экономики и глобальной окружающей среды.

CE: Какова конкретная роль сельского хозяйства в достижении целей Зеленого соглашения?

Януш Войчеховский: Во-первых, я хочу оспорить утверждения о нежелании фермеров  действовать в интересах окружающей среды. За время моего пребывания в должности я встречался с фермерами почти в каждом государстве-члене и могу заявить, что это предположение совершенно не соответствует истине.

Фермеры играют важную роль в борьбе с изменением климата, а также в защите наших природных ресурсов и сохранении биоразнообразия. С 1990 года сельскохозяйственный сектор ЕС сократил выбросы парниковых газов на 23%, повысив  при этом производительность. А выбросы метана в сельскохозяйственном секторе ЕС сократились на 21%, главным образом благодаря сокращению поголовья крупного рогатого скота. Очень большое количество фермеров присоединилось к  экологическим схемам, предложенным государствами-членами в их стратегических планах в рамках единой сельскохозяйственной политики. На  47% - тах сельскохозяйственных угодий ЕС будут применяться добровольные методы устойчивого управления природными ресурсами, прилагая значительные усилия по охране почв.

Нет никакого противоречия между производством большого количества качественных продуктов питания и охраной природных ресурсов. Можно и нужно добиться и того, и другого.

Благодарим вас за интервью.

Caspian Energy (CE): What are the main challenges that the EU agricultural sector is facing today because of climate change?

Janusz Wojciechowski, EU Commissioner for Agriculture: Climate change is happening and our farmers are at the frontline of its impacts. I have seen these impacts first hand, for instance when meeting farmers in Greece, Slovenia, Spain and Italy. On the one hand we have the significant challenges of drought and wildfires, which are very severe in the South of Europe. On the other hand, there has also been an excess of rain in the northern parts of Europe and frost in certain countries that damaged fruit and vegetables’ crops and vineyards. This is why we gran­ted €77 million of support from the agricultural reserve to Austria, Czechia, Poland and Portugal whose farmers were particularly affected by extreme weather events. 

So there is no question that we need to act and promote a transition to more sustainable practices to enhance far­mers’ long-term resilience. 

Our current Common Agricultural Policy is the greenest one ever. Until 2027, close to €98 billion from the CAP (representing 32% of the total spen­ding) will be devoted to delivering benefits for the climate, water, soil, air, biodiversity and animal welfare. The actions supported by this fun­ding will primarily be delivered through eco-schemes and agri-environmental schemes and will focus on the reduction of greenhouse gas and ammonia emissions, as well as increasing the land-based sequestration of carbon.

Furthermore, under national CAP strategic plans, 176,608 farms across the EU are expected to receive fun­ding for climate related investments. Six Member States have assigned an investment priority to the livestock sector, aiming to mitigate emissions, minimise nutrient losses, and exploit manure nutrient content. 

In addition, the CAP includes a solid set of tools to help the farmers manage risks, which can be supplemented by national funds. Fifteen Member States have activated risk management tools in their CAP strategic plans, targeting crop production, livestock production and horticulture. For example, Hungary is introducing a mutual fund for insurance against weather risks for certain crops, while Greece is planning to introduce a CSP insurance intervention for crop failure.  

As I said, farmers are at the frontline of the fight against climate change; but with the support of the Commission and the CAP, it is a fight they can win.

CE: Does the situation in Ukraine undermine EU’s food security? What priorities are set in this regard?

Janusz Wojciechowski: The situation in Ukraine has had huge consequences for the agricultural sector, destabilising global markets, especially for wheat. Regarding the specific situation of grains from Russia and Ukraine, I would like to recall that we put in place the Solidarity Lanes to help Ukrainian producers export their products through the EU since Russia stepped out of the Black Sea grain Corridor. In early June, we also renewed our trade liberalisation measures with Ukraine, with proper safeguards to protect EU farmers, to keep supporting Ukraine. We also now have tariffs on grain and oilseeds imported from Russia, and Belarus. It is part of our actions to support Ukraine, and to support the EU’s agricultural sector. 

In the EU, of particular importance was the rapid authorisation of public emergency aid and the extension of this aid to farmers. Thanks to the integration of agriculture into the aid scheme, over the next 2 years, 22 countries provided a total of over EUR 10 billion in public aid to farmers, helping the most vulnerable sectors and branches to withstand the crisis. 

In short, the Commission’s support for Ukraine is unwavering. Both the farmers of the EU and Ukraine make a vital contribution to global food security – the Commission will continue to ensure that this essential work can continue.

CE: What future do you predict to the European agricultural sector, will it be based on large farms or small/medium scale family farms? 

Janusz Wojciechowski: This is indeed an important issue; the Commission is carefully monitoring the structural developments in the agricultural sector. The 2020 Eurostat census on EU agriculture shows that the number of farms declined by 25% in the last 10 years, while the average farm size increased. However, the aggregate EU figure hides different dynamics at Member State level and the picture certainly varies between Member States.

Overall, structural change and concentration in farming is a general trend across the world. Without the CAP the decrease in the number of farms would be higher and we would likely lose our traditional rural landscapes. The CAP supports small scale farmers and helps young farmers to set up their businesses. The creation and development of new viable economic activities in the agricultural sector by young farmers is essential for the competitiveness, and the long-term sustainability of the EU’s agricultural sector, and rural and remote areas.

Beyond the direct support to young farmers, the CAP is also investing in rural areas. Close to €25 billion, corres­ponding to 8% of the total Common Agricultural Policy (CAP) allocations from 2023 to 2027, will directly contribute to the development of rural areas and communities. We launched earlier this year an online tool, called Rural Toolkit, to help small businesses find their best source of EU financing. I invite your readers to check it online.

It is important to retain a diversity of farmers, in terms of sizes and sectors, for both our rural areas and our food security. This diversity has always been a feature of European agriculture and it must be reinforced for the future.

CE: Europe is demonstrating growth in organic farming development. Noteworthy are France, Spain, Italy, Austria and Germany. What measures/reforms are taken or what kind of support is provided to other member countries in order to enable them to catch up with the leaders in terms of organic farming development? 

Janusz Wojciechowski: Indeed, organic farming in the EU is growing. The share of EU agricultural land under organic farming has already increased almost 80% between 2012 and 2022. It now accounts for 10.5% of the total, or 17 million hectares. Furthermore, retail sales for organic products have increased by over 128% in the last 10 years, from approximately €18 billion in 2009 to €41 billion in 2019.

However, after impressive growth in 2020 and 2021, the sector has faced difficulties in the recent period, like food price inflation due to the situation in Ukraine.

That is why the continued support of the Commission is crucial. We have set out a comprehensive Organic Action Plan, to strengthen production and to stimulate the increased consumption of organic products. 

We need to ensure a balanced development of orga­nics across the EU. And that is what we are doing. All 28 CAP Strategic Plans include funding to support organic farming and between 2012 and 2022, the area used for organic farming increased in almost all EU countries. The sharpest rates of expansion in this period were in Croatia (+306%), Portugal (278%) and Bulgaria (182%). 

Even in Member States where the share of organic farming is small, we are seeing a big expansion. For exam­ple, in Ireland the share of organic land is 2.2%, which is below the EU average. However, this has grown from 52.8 thousand hectares in 2012 to 95.7 thousand hectares in 2022 – an impressive 81% growth.

Furthermore, we recently announced the finalists of our 2024 EU Organic Awards. The finalists came from across Europe, showing that the development of organics is spreading to every Member State. The winners will be announced at a ceremony in Brussels on 23rd September. I invite you and your readers to watch this space!

CE: To what extent do organic agriculture techniques contribute to mitigation of climate change and does the EU share its experience in this area with neighboring or other regions (Caspian region states, Central Asian states, North Africa)?

Janusz Wojciechowski: Compared to conventional farming, organic far­ming has positive impacts per unit of agricultural land for biodiversity, carbon sequestration, greenhouse gas emissions, energy use, eutrophication, nutrients loss and soil biological quality. 

For instance, organic farming systems perform better for soil organic matter content, soil organic stocks, and the soil organic carbon sequestration rate. On greenhouse gases, a dec­rease in emissions (both for CH4 and N2O) per unit of land has been shown for both animal and crop producing organic farms.

To answer the second part of your question, the EU wants to share its organic experiences with our international partners. For instance, I recently led a high-level trade mission to Kazakhstan, a country that intends to boost its potential for organic production, as well as its exports of organic products to the EU. This interest was expressed during a number of bilateral meetings. I recall my visits to Rodina farm, where the rich and naturally fertile soils were ideal for organic practices, as well as Karaganda University, where they were developing a very exciting range of organic products. So there is indeed great potential here.

The main assistance tool that the Commission has in this area is the Technical Assistance and Information Exchange (TAIEX) instrument. Kazakhstan has already benefitted of TAIEX initiatives in the organic sector and further opportunities could be explored.

Technical assistance was provided on the development of local organic agriculture, and on the preparation of a control residue plan for honey, for which a dedicated TAIEX mission was organised in November 2023.  On 11-15 March 2024, the EU organized a week-long TAIEX workshop, attended by around 70 veterinary inspectors and agri-food producers from all over Kazakhstan, to ensure that Kazakh veterinary control systems for animal-derived products (like meat, eggs, dairy products, caviar, honey) align with EU requirements to allow these products to be exported to the EU in the future. 

This is just one example of how the EU is encouraging our international partners to embrace the potential of organics. We are also providing support through other initiatives, such as the EU-Africa Rural Transformation action agenda and international cooperation projects under Horizon Europe. I am confident that by working together, we can achieve great results for rural economies and the global environment.

CE: What is the specific role of agriculture in achieving the Green Deal’s objectives?

Janusz Wojciechowski:  First, I want to challenge the premise that farmers do not want to act in favour of the environment. During my term in office, I have met with farmers in nearly every Member State and I can report that this assumption is far from true. 

Farmers have an essential role in the fight against climate change, as well as in protecting our natural resources and conserving biodiversity. Since 1990, EU agriculture has lowered its GHG emission by 23% while increasing productivity. And EU agricultural methane decreased by 21%, mainly thanks to a decreasing cattle herd. A very high number of farmers subscribed to eco-schemes proposed by Member States in their CAP Strategic Plans.  47% of EU farmland will be covered by voluntary practices of sustainable management of natural resources, with substantial efforts on soil protection. 

There is no opposition between producing high quantity of quality food and protecting natural resources. Both can be done. Both must be done. 

Thank you for the interview.

Caspian Energy (CE): Какие вопросы для ЕС являются основными, требующими наибольшего внимания для улучшения экологической ситуации, в том числе, и на предстоящей в Баку конференции COP29?

Еврокомиссар по климатическим действиям Вопке Хукстра: Изменение климата – это уже реальность. Наука предельно ясно говорит об этом. Международное сотрудничество в этой области имеет важное значение, поскольку изменение климата не знает границ. Нам необходимо поддерживать высокие амбиции, как на  глобальном уровне, так и на внутренней арене, приглашая все стороны. Одним из приоритетных направлений деятельности является тесное сотрудничество с партнерами для ускорения глобального справедливого и инклюзивного чистого перехода. 

На 29-й сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата министры и лидеры должны:  1) подтвердить свою приверженность переходу от ископаемого топлива и продемонстрировать, какие шаги предпринимаются ими в этом направлении; 2) сог­ласовать новую, амбициозную и достижимую цель в области климатического финансирования, которая вселяет уверенность в том, что государственные и частные ресурсы будут доступны для поддержки этого перехода; 3) запустить международный углеродный рынок в соответствии с Парижским соглашением, правилами, обеспечивающими экологическую целостность, прозрачность и подотчетность. 

КС также станет важным моментом для проверки нашего всеобщего продвижения вперед в намечении перечня очередных целей по сокращению выбросов в преддверии КС-30 в Бразилии. Мы считаем, что определяемые на национальном уровне вклады (ОНУВ), успешно влияющие на результаты первого глобального подведения итогов, включая «постепенный отказ от ископаемого топлива», имеют важное значение.

CE: Какова Ваша оценка организационной работе в рамках COP29? Считаете ли Вы удовлетворительной повестку дня? 

Вопке Хукстра: Азербайджан прилагает много усилий в подготовку и выполняет отличную работу по организации конференции ООН по изменению климата. Каждая КС опирается на работу предыдущих лет, и важно, чтобы у нас было пространство для продвижения вперед в реализации «консенсуса ОАЭ», заложившего в прошлом году основу для быстрого, справедливого и равноправного глобального перехода к климатически нейтральным экономикам в соответствии с ограничением глобального потепления до 1,5 ° C. 

Председательство COP29 определило свои приоритеты: новая коллективная количественная цель (NCQG) по климатическому финансированию, международные углеродные рынки в соответствии со статьей 6 Парижского соглашения и запуск процесса подготовки новых определяемых на национальном уровне вкладов (ОНУВ), которые будут представлены к 2025 году. Эти приоритеты разделяют ЕС и многие другие Стороны.

Нам также необходимо продолжить начатую нами на COP28 работу над задачами Глобальной цели по адаптации (ГЦА) и ее рамочной программы, внедрением новых механизмов финансирования мер реагирования на потери и ущерб, включая новый специализированный фонд, а также над рабочими программами по справедливому переходу и по амбициозности усилий по предотвращению изменения климата. Сторонам также необходимо продолжать работу по осуществлению природоохранных решений и экосистемных подходов, а также по защите, сохранению и восстановлению природы и экосистем. 

CE: Какими по вашему мнению будут итоги COP29?

Вопке Хукстра: «Консенсус ОАЭ» стал важным шагом на пути к глобальному осуществлению Парижского соглашения в тот момент, когда мировые выбросы парниковых газов (ПГ) все еще превышают уровень, необходимый для сохранения цели 1,5C в пределах досягаемости. Министры и лидеры должны подтвердить свою приверженность переходу от ископаемого топлива и начать демонстрировать шаги, предпринимаемые ими в этом направлении. 

Нам также необходимо согласовать новую, амбициозную и достижимую цель в области климатического финансирования, которая вселяет уверенность в том, что государственные и частные ресурсы будут выделены для поддержки этого перехода. Я не питаю иллюзий, что переговоры будут легкими, но мы твердо намерены добиться справедливого и амбициозного решения, отражающего ныне существующий уровень выбросов и финансовых возможностей, а не тот, который преобладал 30 лет назад. 

Наконец, нам необходимо запустить международный углеродный рынок в соответствии с Парижским соглашением, правилами, обеспечивающими экологическую целостность, прозрачность и подотчетность. 

CE: Насколько скоординированы международные усилия по решению экологических вопросов?

Вопке Хукстра: Международное сот­рудничество в области климата имеет важное значение и хорошо налажено. Подумайте о таких платформах, как Организация Объединенных Наций, G7/G20 и ОЭСР. В последние годы климат стал главным вопросом повестки дня на этих площадках, и будет оставаться таковым и впредь.

Фактически, как G7, так и G20 исторически сыграли ключевую роль в формировании результатов многосторонних действий по борьбе с изменением климата. В то время как в последние годы «Большая семерка» взяла на себя собственные амбициозные обязательства, «Большая двадцатка» все больше играет важную роль, поскольку ее члены составляют две трети населения земного шара и на ее долю приходится около 80% мирового ВВП и выбросов парниковых газов. Председательства Японии (G7) и Индии (G20) в 2023 году проложили путь к глобальному подведению итогов, считающемуся основным решением КС-28.

Как участники этих платформ, мы должны обеспечить использование любых возможностей, предоставляемых плюрилатеральными процессами. 

CE: Насколько обоснована с научной точки зрения  гипотеза антропогенного влияния на климат на планете? 

Вопке Хукстра: Неоспоримы научные доказательства того, что изменение климата вызвано деятельностью человека. Хотя природные факторы, такие как изменения солнечной энергии, циркуляция океанов и вулканическая активность, влияли на климат Земли в прошлом, они не могут объяснить быстрое повышение температуры, наблюдаемое с середины 20-го века. 

Сегодня основной причиной, вызывающей изменение климата является резкое увеличение выбросов парниковых газов, вызванное деятельнос­тью человека. Со времен промышленной революции сжигание ископаемых видов топлива, таких как уголь, нефть и газ, привело к повышению уровня углекислого газа в атмосфере (CO2) с 280 мд (пропромилле) до более чем 420 мд. Уровень выбросов метана увеличился более чем в два раза. Этот беспрецедентный рост происходит намного быстрее, чем любой другой, вызванный природными явлениями в истории Земли. 

Климатические модели подтверждают, что антропогенные выбросы парниковых газов являются причиной почти всего потепления, произошедшего с 1950 года. По мнению Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК), ссылок на одни лишь природные факторы недостаточно для объяснения столь  быстрых изменений.

CE: В ходе прошедшего COP28 стороны пришли к соглашению об отказе от ископаемого топлива,  насколько этот процесс  будет отвечать принципам  свободной рыночной экономики, на чем был построен основной фундамент ЕС? Насколько вовлечен малый и средний бизнес?

Вопке Хукстра: Я хотел бы подчеркнуть, что ЕС основан на социальной рыночной экономике, а не на свободных и нерегулируемых рынках. Это означает, что мы используем наши политические инструменты для обеспечения положительных преимуществ для европейского общества, а борьба с изменением климата является одним из ключевых политических приоритетов для Европы. Ископаемое топливо является основной причиной изменения климата, загрязнения окружающей среды, плохого качества воздуха и т.д. Естественно, что мы стремимся к постепенному отказу от них путем плавного и справедливого перехода и содействуем использованию чистых альтернативных источников энергии.

Соглашение, достигнутое на КС-28, содержит несколько различных элементов. В соответствии с консенсусом ОАЭ все стороны договорились о поэтапном отказе от ископаемого топлива путем замены на конкурентоспособные, устойчивые отрасли промышленности, и осуществления справедливого перехода, не оставляющего никого за бортом. Все стороны должны принять во внимание все элементы согласованного соглашения. Эти обсуждения будут продолжены в ходе ежегодного диалога по глобальному подведению итогов, запланированного на КС-29. Следующим важным шагом является претворение этих глобальных усилий в конкретные действия в ходе подготовки определяемых на национальном уровне вкладов (ОНУВ). 

Для ЕС содействие справедливому переходу означает тщательное планирование политики смягчения последствий, повышающей социальное развитие и экономический рост посредством создания рабочих мест, улучшения качества рабочих мест и доходов, образования и обучения, экономической диверсификации, мер социальной защиты и обеспечения доступа к основным услугам, таким как экологически чистые недорогие источники энергии и общественный транспорт, улучшенные экосистемные услуги, качество воздуха и другие связанные с этим преимущества для здоровья.

Наконец, что касается участия малых и средних предприятий, ЕС поощряет руководящую роль и работу проводимую лидерами высокого уровня ООН по климату в поддержке эффективного участия заинтересованных участников, не являющихся сторонами процесса. Мы призываем лидеров высокого уровня, Марракешское партнерство для глобальных действий по борьбе с изменением климата и заинтересованные круги, не являющиеся Сторонами, надлежащим образом учитывать результаты первого глобального подведения итогов в своей работе по расширению масштабов и осуществлению новых или более активных добровольных усилий, инициатив и коалиций. В национальном масштабе существует множество специальных правил и мер по поддержке малого бизнеса по всей Европе для реализации климатичес­кой политики и других стратегий. 

CE: Насколько эффективно сот­рудничество ЕС с прикаспийскими странами в области мер по смягчению последствий изменения климата?

Вопке Хукстра: Каспийский регион и Кавказ уже серьезно пострадали от изменения климата; фактически, площадь Каспийского моря сокращается в результате изменения климата и других факторов окружающей среды. 

В нашем двустороннем сотрудничестве с Азербайджаном особое значение придается мероприятиям по адаптации к изменению климата. В этом году ЕС будет инвестировать в программы устойчивого управления водными ресурсами и устойчивого транспортного сообщения, включая меры по выявлению и снижению уязвимости к последствиям изменения климата. 

Кроме того, ЕС и Азербайджан связывают очень важные отношения стратегического энергетического партнерства. Работа по сокращению выбросов метана и развития возобновляемых источников также прод­вигается хорошо. Азербайджан также присоединился к инициативе «Глобального обязательства по метану» в феврале 2024 года, а Государственная нефтяная компания Азербайджана (SOCAR) присоединилась к «Партнерству по метану в нефтегазовой отрасли» (OGMP 2.0). 

Благодарим вас за интервью. 

Caspian Energy (CE): What are the main issues for the EU that require a much broader focus and attention to improve the environmental situation? Are those issues on the agenda of the upcoming COP29 conference in Baku?

Wopke Hoekstra, EU Commissioner for Climate Action: Climate change is a reality. The science is clear. International cooperation in the field of climate is essential as climate change knows no borders. We need to keep a high ambition globally and at home, bringing everyone on board. One of the main areas of focus is to work closely with partners to accelerate the global just and inclusive clean transition.

At COP29, ministers and leaders must 1) reaffirm their commitment to transition away from fossil fuels, and de­monstrate how they are taking steps to do so, 2) agree a new, ambitious and achievable goal for climate finance that brings confidence that the public and private resources will be there to support this transition and 3) launch an international carbon market in line with the Paris agreement with rules that deliver environmental integrity, transparency and accountability. 

The COP will also be an important moment to check that we are all making progress with preparing our next round of emissions reduction targets, ahead of COP30 in Brazil. We believe that Nationally Determined Contributions (NDCs) that effectively address the Global Stocktake outcome, including ‘transitioning away from fossil fuels’ are essential. 

CE: How would you assess the organization work within the framework of COP29? Do you find its agenda sa­tisfactory? 

Wopke Hoekstra: Azerbaijan is putting a lot of efforts in the preparation and is doing a good job in organising the UN Climate Change conference. Each COP builds on the work of previous years, and it is important that we have the space to move forward on the implementation of the ‘UAE consensus’, which laid the ground last year for a swift, just and equitable global transition to climate neutral economies in line with limiting global warming to 1,5°C.

The COP29 Presidency has identified their priorities: the new collective quantified goal (NCQG) on climate finance, international carbon markets under Article 6, and setting in motion the process for preparing the new NDCs to be submitted by 2025. These are priorities shared by the EU and many other Parties. 

We also need to continue the work we started at COP28 on targets for the global goal on adaptation and its framework, the operationalisation of funding arrangements for respon­ding to loss and damage, including a new dedicated fund, as well as on the work programmes on just transition and on mitigation ambition and implementation. Parties also need to keep working on the implementation of nature-based solutions and ecosystem-based approaches, and protecting, conserving and restoring nature and ecosystems.

CE: What do you think the outcome of the COP29 session will be?

Wopke Hoekstra: The UAE consensus was a crucial step towards the global implementation of the Paris Agreement, at a moment when global greenhouse gas (GHG) emissions are still above what they must be to keep the 1,5C objective within reach. Mi­nisters and leaders must reaffirm their commitment to transition away from fossil fuels and begin to demonstrate how they are taking steps to do so. 

We also need to agree a new, ambitious and achievable goal for climate finance that brings confidence that the public and private resources will be there to support this transition. I am under no illusion that this will be easy negotiations, but we are determined to find a fair and ambitious outcome, which reflects emissions and financial capacities as they stand now, not as they were 30 years ago. 

Finally, we need to launch an international carbon market under the Paris agreement with rules that deliver environmental integrity, transparency and accountability. 

CE: How coordinated do you find the international efforts taken to address environmental challenges?

Wopke Hoekstra: International cooperation in the field of climate is essential, and well established. Think about platforms like the United Nations, G7/G20 and OECD. Climate has been topping the agenda here in recent years and will continue to do so. 

In fact, both G7 and G20 have historically played a central role in shaping multilateral climate action outcomes. While in the most recent years the G7 have set their own ambitious commitments, G20 increasingly plays a key role as its members cover two-thirds of the world’s population and produces approximately 80% of global GDP and greenhouse gas emissions. The 2023 Japanese (G7) and the Indian (G20) Presidencies paved the way to the COP28 outcome of the global stocktake.

It is in our hands as members of those platforms to ensure that we use any available opportunity that plurilateral processes offer.

CE: How justified from the scientific point of view is the hypothesis on human induced climate change on the planet? 

Wopke Hoekstra: The scientific evidence that climate change is caused by human activity is indisputable. While natural factors like changes in solar energy, ocean circulation, and volcanic activity have influenced Earth’s climate in the past, they cannot explain the rapid temperature rise observed since the mid-20th century. 

Today, the primary driver of climate change is the dramatic increase in greenhouse gases, which is due to human activities. Since the Industrial Revolution, the burning of fossil fuels like coal, oil, and gas has raised atmospheric carbon dio­xide (CO2) levels from 280 parts per million (ppm) to over 420 ppm. Methane levels have more than doubled. This unpre­cedented rise is far faster than any caused by natural events in Earth’s history.

Climate models confirm that human induced GHG emissions are the cause for nearly all the warming since 1950. According to the Intergovernmental Panel on Climate Change (IPCC), natural factors alone cannot explain this rapid change. 

CE: In the course of the past COP28 conference, the parties agreed on phase-out of fossil fuel. To what deg­ree will this process comply with the principles of the free-market economy which the EU’s core foundation was based on? To what extent are small and medium businesses involved? 

Wopke Hoekstra: Let us recall, and underline, that the EU is based on a social market economy, not on free and unregulated markets. That means we use our policy tools to ensure positive benefits for European society, and figh­ting climate change is one of the key policy priorities for Europe. Fossil fuels are the main cause of climate change, pollution, bad air quality, etc. It is natural that we seek to phase them out, in a smooth and just transition, and promote clean alternative energy sources.

There are several different elements to the agreement reached at COP28. With the UAE consensus all Parties agreed to phase out fossil fuels, with competitive, sustainable industries and a just transition that leaves no one behind. All Parties must take forward all elements of the agreed outcome. These discussions will continue in the annual Global Stocktake dialogue planned at COP29. The next important step is to translate these global efforts into action during the preparation of the NDCs. 

For the EU, promoting a just transition means carefully designing mitigation policies that enhance social development and economic growth, through job creation, improvements in job quality and incomes, education and training, economic diversification, social protection measures, and access to essential services such as clean affor­dable energy and public transportation, improved ecosystem services, air quality and other related health benefits. 

Lastly, in regard to the engagement of small and medium-sized enterprises, the EU supports the leadership and the work of the UN Climate Change High-level Champions in supporting the effective involvement of non-Party stakeholders. We encourage the high-level champions, the Marrakech Partnership for Global Climate Action and non-Party stakeholders to consider the outcomes of the first Global Stocktake in their work on scaling-up and introdu­cing new or strengthened voluntary efforts, initiatives and coalitions. Domestically, there are many special rules and measures to support small businesses across Europe with the implementation of climate policies, and other policies.

CE: Is there cooperation held bet­ween the EU and Caspian region states to mitigate consequences of climate change?

Wopke Hoekstra: The Caspian region and Caucasus are already severely impacted by climate change; in fact, the Caspian Sea is shrinking as a combined result of climate change and other environmental factors.

Climate action with a focus on adaptation is largely present in our bilateral cooperation with Azerbaijan. This year the EU will invest in sustainable water management and sustainable transport, including action to identify and reduce climate vulnerabilities.

Furthermore, the EU and Azerbaijan have a very important strategic energy partnership. Actions on methane and renewables are progressing very well as well. Azerbaijan has also joined the Global Methane Pledge in February 2024 and its national oil and gas company SOCAR is about to join the Oil & Gas Methane Partnership 2.0. 

Thank you for the interview.

Caspian Energy (CE): Ваше превосходительство, в июне прошлого года Вы во второй раз посетили Азербайджан и выступили с важной речью на Бакинской энергетической неделе. Насколько важен Азербайджан для вашей организации, Форума стран-экспортеров газа? 

Генеральный секретарь Форума стран - экспортеров газа (ФСЭГ) Мохамед Хамель: Действительно, недавно я имел удовольствие вернуться в исторический город Баку, родину нефтяной промышленности. Азербайджан является ключевым членом Форума стран-экспортеров газа (ФСЭГ), межправительственной организации, объединяющей 20 стран, на долю которых в совокупности приходится около 70% мировых запасов газа и 40% реализуемой на рынке продукции. 

Азербайджан уже давно является ключевым игроком в мировом энергетическом секторе, начав с нефти, перейдя затем на природный газ, а теперь и за счет активной диверсификации путем внедрения возобновляемых источников энергии. Благодаря своей сбалансированной и разумной энергетической стратегии, использующей синергию между природным газом и возобновляемыми источниками энергии, страна вносит значительный вклад в глобальную энергетическую безопасность и устойчивость.

Кроме того, выбор Азербайджана в качестве принимающей стороны COP29 является свидетельством его растущего лидерства в переходе к более устойчивому энергетическому будущему и доверия международного сообщества к его способности организовывать крупномасштабные глобальные мероприятия. Во время моего визита в июне я имел особое удовольствие участвовать в плодотворных дискуссиях с министром энергетики Парвизом Шахбазовым и министром экологии и природных ресурсов и назначенным президентом 29-й сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН об изменении климата Мухтаром Бабаевым. Я выразил полную поддержку ФСЭГ для успешного проведения КС-29. Мы примем активное участие в мероприятии, в частности в рамках специализированного павильона, чтобы подчеркнуть важную роль природного газа в обеспечении доступной, надежной и устойчивой энергии, отмечая его решающую роль в упорядоченных, справедливых и экономичес­ки жизнеспособных энергетических переходах.

CE: Ведутся дискуссии о будущем ископаемого топлива, в том числе природного газа. С вашей точки зрения, каковы основные проблемы и возможности, стоящие сегодня перед рынками природного газа, а также в среднесрочной и долгосрочной перспективе?

Мохамед Хамель: Недавний глобальный кризис в области здравоохранения и геополитическая напряженность подчеркнули, что надежная энергетика является источником жизненной силы современных экономик, выдвигая энергетическую безопасность на передний план при принятии политических решений. Это свидетельствует о том, что существует острейшая необходимость  в обеспечении баланса между энергетической безопасностью, ценовой доступностью и устойчивостью. 

Кроме того, в недавнем докладе Организации Объединенных Наций была выражена тревога в связи со значительными пробелами в реализации Повестки дня в области устойчивого развития на период до 2030 года. Сейчас, когда полпути пройдено, достижение подавляющего большинства из 140 целей, установленных в 2015 году, отстает от графика. Обещания в отношении 17 целей в области устойчивого развития, в частности в Африке, остаются в основном невыполненными, особенно в части, касающейся искоренения нищеты и голода, предоставления всеобщего доступа к энергии, обеспечения чистой водой и санитарией, а также смягчения последствий изменения климата. В сегодняшних сложных условиях, характеризующихся высокой инфляцией и процентными ставками, а также повсеместной задолженностью, эти проблемы становятся еще более сложными.

Масштабы глобальной энергетичес­кой системы, осуществляющей ежедневно поставки  около 300 миллионов баррелей нефтяного эквивалента от мест добычи до конечных потребителей, огромны. На углеводороды по-прежнему приходится 80% энергетического баланса, а потребление угля достигло рекордных уровней в 2022 и 2023 годах. Кроме того, 2,3 миллиарда человек по-прежнему не имеют доступа к чистым видам топлива для приготовления пищи, а чуть более 700 миллионов человек не имеют доступа к электричеству. Более трети мировой электроэнергии вырабатывается из угля.

Такова сегодняшняя реальность. И в будущем миру потребуется еще больше энергии. ФСЭГ прогнозирует 20%-ный рост потребления энергии в течение следующих трех десятилетий, в первую очередь в развивающихся странах. Этот рост обусловлен увеличением численности населения к 2050 году на 1,7 миллиарда человек, удвоением масштабов мировой экономики и всеобщим стремлением к повышению уровня жизни.

Таким образом, насущный вопрос заключается в следующем: как нам искоренить энергетическую бедность, удовлетворить растущие мировые пот­ребности в энергии и одновременно уменьшить загрязнение воздуха в помещениях, улучшить качество воздуха в городах и снизить выбросы парниковых газов? 

Простого, универсального ответа или решения, подходящего этой сложной задаче, не существует. В ФСЭГ мы считаем, что решение энергетической трилеммы и реализация Повестки дня ООН в области устойчивого развития на период до 2030 года, а также долгосрочных целей Парижского соглашения требуют использования всех доступных источников энергии и технологий. Энергетические пути должны быть адаптированы к национальным условиям, возможностям и приоритетам. 

Природный газ, самый чистый из углеводородов, является ключевой составляющей решения наряду с во­зобновляемыми источниками энергии. Он служит устойчивой альтернативой традиционным видам топлива для приготовления пищи и отопления, снижая загрязнение воздуха в помещениях и вырубку лесов. Переход от угля к природному газу повышает качество воздуха в городах и значительно снижает выбросы парниковых газов. Следует отметить что, природный газ обеспечивает стабильность и резервирование, необходимые для электросетей, работающих на прерывистых возобновляемых источниках энергии, а возобновляемые источники энергии, в свою очередь, помогают сок­ратить углеродный след газовых операций. Кроме того, являясь ключевым сырьем для производства удоб­рений, природный газ поддерживает продовольственную безопасность и способствует искоренению голода.

По прогнозам ФСЭГ, к 2050 году спрос на природный газ увеличится на 34%, а его доля в мировом энергетичес­ком балансе вырастет с 23% до 26%. Это вторая по темпам роста отрасль энергетики после во­зобновляемых источников энергии. Эти цифры могут быть еще выше, если будет полностью учтен существенный спрос на электроэнергию в связи с расширениям центров обработки данных на базе искусственного интеллекта. 

Поставки СПГ, которые, как ожидается, увеличатся почти на 40% к 2030 году и примерно вдвое к 2050 году, помогут рынкам природного газа стать более глобальными, гибкими и конкурентоспособными. В краткосрочной перспективе рынки природного газа, вероятно, стабилизируются, и цены вернутся к уровням, существовавшим до COVID, хотя волатильность может оставаться высокой в течение следующих двух лет из-за относительно ограниченного рынка. В среднесрочной перспективе, особенно между 2026 и 2029 годами, будет наблюдаться значительное увеличение мощностей по сжижению СПГ, при этом в настоящее время строятся мощности объемом около 220 млн. тонн в год. 

Это может оказать понижательное давление на цены природного газа, создавая проблемы для газовой промышленности и стран-экспортеров. Однако более низкие цены будут способствовать расширению спроса и проложат путь к более жестким рыночным условиям после 2030 года.

Совокупные инвестиции, необходимые в секторах добычи и транспортировки для удовлетворения растущего спроса на газ, по прогнозам, превысят 9 триллионов долларов США в течение следующих трех десятилетий. Обеспечение безопасности поставок зависит от своевременных и соответствующих инвестиций. Однако призывы к прек­ращению инвестиций в природный газ угрожают будущей безопасности пос­тавок и экономическому росту.

Не менее важным является обеспечение надежности спроса. Проекты по добыче природного газа являются капиталоемкими, имеют длительные сроки реализации и окупаемости. Стабильный и предсказуемый спрос в долгосрочной перспективе позволяет производителям эффективно планировать свою деятельность и инвестиции. Эта безопасность также зависит от постоянного доступа к рынкам и финансированию, а также от экономической, нормативной стабильности и в то же время от  стабильности договорных отношений.

CE: Как ФСЭГ относится к призывам сократить углеродный след природного газа и какие шаги организация предпринимает в этой важной области?

Мохамед Хамель: Повышение экологичности природного газа является важнейшим приоритетом для газовой промышленности. Это подразумевает повышение энергоэффективности по всей цепочке создания стоимости природного газа, устранение регулярного сжигания газа в факелах и резкое сок­ращение выбросов метана. Эти шаги необходимы для того, чтобы природный газ оставался ведущим источником энергии в будущем. В этой связи страны - члены ФСЭГ реализуют амбициозные планы, используя сочетание стимулирующих законов, строгих правил и значительных инвестиций в экологически чистые технологии.

Отрасль также сталкивается с насущной проблемой в обеспечении наращивания масштабов использования критически важных технологий, таких как улавливание, утилизация и хранение углерода (CCUS). Развертывание CCUS имеет важное значение для достижения целей, изложенных в Парижском соглашении. Наш анализ указывает на то, что к 2050 году потребуется мощности технологий CCUS в объеме от 3 до 7,5 гигатонн. Осознавая эту необходимость, несколько стран-членов ФСЭГ, такие как Катар и ОАЭ, вкладывают значительные средства в проекты CCUS, позиционируя себя как лидеров в области этой преобразующей технологии.

Технологии CCUS также являются краеугольным камнем для разработки голубого водорода, наиболее экономически эффективного средства обезуглероживания промышленных процессов, требующих высоких температур. CCUS также имеет важное значение для разработки зарождающейся, но весьма перспективной технологии прямого захвата воздуха. 

Международное сотрудничество и обмен знаниями имеют решающее значение для ускорения разработки и внедрения этих более чистых технологий. Партнерские отношения между правительствами, промышленностью и научно-исследовательскими институтами могут стимулировать инновации и способствовать обмену передовым опытом. В связи с этим ФСЭГ недавно учредил Институт Газовых Исследований в Алжире. 

Участие общественности и заинтересованных сторон не менее важно, поскольку это помогает заручиться поддержкой инициатив по использованию более чистого природного газа. Прозрачность в отчетности о сокращении выбросов и информирование о преимуществах более чистого природного газа для местных сообществ и окружающей среды может нарастить эти усилия. 

Наконец, финансовые механизмы и стимулы, такие как тарификация выб­росов углерода, зеленые облигации и другие инновационные решения по финансированию, могли бы поддержать переход на более чистый природный газ. Внедрение подходов экономики замкнутого цикла, таких как утилизация CO2 посредством систем CCUS или использование побочных продуктов переработки природного газа, может еще больше улучшить экологические показатели природного газа.

 Предстоящие обсуждения на КС-29 в Баку могут сыграть важную роль в содействии разработке, внедрению и финансированию этих технологий. 

В сегодняшнем динамичном энергетическом ландшафте решающее значение имеет активный диалог между производителями и потребителями природного газа. Тесный диалог между производителями и потребителями укрепляет доверие, снижает геополитическую напряженность, защищает критически важную инфраструктуру природного газа и способствует формированию более устойчивого, безопасного и сбалансированного мирового энергетического рынка. Алжирская декларация, принятая по итогам 7-го саммита глав государств и правительств ФСЭГ, подтвердила приверженность государств-членов прочному и содержательному диалогу с производителями, потребителями природного газа и другими соответствующими заинтересованными сторонами и призвала ФСЭГ стать ведущей платформой для ведения диалога и сотрудничества по вопросам природного газа.

CE: В своем выступлении в Баку вы упомянули, что природный газ и возобновляемые источники энергии являются партнерами, и вы также подчеркнули важность инвестиций? Не могли бы Вы подробнее рассказать об этом?  

Мохамед Хамель: Природный газ и возобновляемые источники энергии являются важными партнерами в обеспечении энергетической безо­пасности, ценовой доступности и устойчивости. Поскольку мир все больше полагается на возобновляемые источники, такие как энергия ветра и солнца, изменчивость этих источников энергии может поставить под угрозу стабильность и надежность энергоснабжения. Электростанции, работающие на природном газе, благодаря своей способности быстро наращивать и снижать мощность, эффективно балансируют сеть при колебаниях выработки электроэнергии из возобновляемых источников.  Это партнерство не только повышает надежность электросетей, но и поддерживает усилия по сокращению вредных выбросов. Поскольку природный газ выделяет значительно меньше углерода, чем уголь, его использование вместе с возобновляемыми источниками энергии помогает сок­ратить общие выбросы парниковых газов, одновременно удовлетворяя спрос на энергию. 

Хотя технологии аккумуляторных батарей развиваются, они еще не дос­тигли масштабов и экономической эффективности, необходимых для хранения больших объемов энергии в течение длительного времени. Именно здесь природный газ проявляет жизненно важную роль, выступая в качестве надежного резервного источника энергии, когда возобновляемой генерации недостаточно.

Кроме того, природный газ оказывает важнейшую поддержку гидроэнергетическим системам во время засух и низкого уровня воды. В регионах, сильно зависящих от гидроэнергии, таких как некоторые части Латинской Америки и некоторые европейские страны, природный газ может компенсировать нехватку гидроэнергии, предотвращая отключения электроэнергии и поддерживая ее стабильную подачу. 

С другой стороны, интеграция возоб­новляемых источников энергии в системы снабжения природным газом еще больше снижает выбросы углекислого газа в атмосферу. Такой подход не только способствует достижению целей декарбонизации, но и обеспечивает потенциальную экономию средств и дополнительные доходы за счет сокращения потребления топлива в ходе эксплуатации. Ярким примером является строительство солнечной электростанции «Шафаг» в Джабраильском районе Азербайджана, которая сыграет ключевую роль в декарбонизации Сангачальского терминала. 

Что касается инвестиций, то они действительно имеют решающее значение. Обеспечение надежности пос­тавок зависит от своевременных и адекватных инвестиций.  Совокупный объем инвестиций, необходимых в секторе добычи и транспортировки для удовлетворения растущего спроса на газ, по прогнозам, превысит 9 трлн долларов США в течение следующих трех десятилетий. Эти инвестиции необходимы для компенсации естественного истощения месторождений, которое составляет от 4% до 5% в год, и для удовлетворения растущего спроса. Призывы прекратить инвестиции в проекты по добыче природного газа угрожают безопасности поставок в будущем и могут привести к резкой волатильности цен, что нанесет ущерб, как производителям, так и потребителям. 

Не менее важным является обеспечение надежности спроса. Проекты по добыче природного газа являются капиталоемкими, имеют длительные сроки реализации и окупаемости. Стабильный и предсказуемый спрос в долгосрочной перспективе позволяет производителям эффективно планировать свою деятельность и инвестиции. Эта безопасность также зависит от постоянного доступа к рынкам и финансированию, а также от экономической, нормативной стабильности, и стабильности договорных отношений. В заключение хочу сказать, что мир будет нуждаться в природном газе в ближайшие десятилетия. Это часть решения проблемы. Это было признано международным сообществом в результате выпуска текста первого глобального подведения итогов на КС-28, а именно, что переходные виды топлива могут играть определенную роль в содействии энергетическому переходу, обеспечивая при этом энергетическую безо­пасность.

CE: Каковы ваши ожидания от саммита COP29, который состоится в Баку?

Мохамед Хамель: Прежде всего, я хотел бы от всего сердца поздравить Азербайджан с избранием в качестве  страны-организатора 29 сессии Конференции сторон Рамочной конвенции ООН. Это важное  достижение, и мы полностью поддерживаем успешную организацию и инклюзивные результаты этой ключевой конференции. Проведение COP29 в Баку предоставляет уникальную возможность подчеркнуть важнейшую роль Каспийского региона в глобальных энергетических преобразованиях и продемонстрировать, как традиционные производители энергии могут играть ведущую роль во внедрении устойчивых практик. 

Мы особенно гордимся тем, что третий год подряд Климатическая конференция ООН проводится в стране-члене ФСЭГ: в Египте, ОАЭ, а теперь и в Азербайджане.

Я возлагаю большие надежды на COP29 как на инклюзивную платформу для продвижения глобальных климатических дискуссий. Форум стран-экспортеров газа (ФСЭГ) будет активно участвовать в работе конференции, в том числе посредством специализированного павильона ФСЭГ. Этот павильон станет площадкой для дискуссий о важной роли природного газа в энергетическом переходе, демонстрируя нашу приверженность устойчивому развитию и инновациям в этом секторе. 

Я уверен, что под умелым руководством господина Мухтара Бабаева самые фундаментальные и насущные вопросы будут рассмотрены на КС-29 в ходе всеобъемлющего процесса и с инклюзивными результатами.

Прежде всего, необходимо подтвердить принципы РКИК ООН, касающиеся справедливости, общей, но дифференцированной ответственности и соответствующих возможностей, и то, что искоренение нищеты и социально-экономическое развитие являются важнейшими приоритетами для Сторон, являющихся развивающимися странами, включая основополагающее положение Парижского соглашения о том, что национальные вклады определяются на национальном уровне с учетом различных национальных обстоятельств.

Во-вторых, важнейшее внимание на КС-29 должно быть сосредоточено на установлении новой коллективной количественной цели по климатическому финансированию. Надлежащее и предсказуемое предоставление финансовых ресурсов развитыми странами имеет важное значение для поддержки как действий по уменьшению последствий воздействия изменения климата, так и мер по адаптации в развивающихся странах. 

В-третьих, я с нетерпением жду начала практической реализации статьи 6 Парижского соглашения. Эффективное осуществление статьи 6 может повысить глобальные климатические амбиции, позволяя странам достигать своих целей с большей экономической эффективностью, а также стимулируя инвестиции в низкоуглеродные технологии, включая более экологически безопасные технологии, работающие на ископаемом топливе, и в проекты связанные с переходом с угля на газ.

В-четвертых, я ожидаю, что особое внимание будет уделено укреплению международного сотрудничества в целях ускорения внедрения более чистых энергетичес­ких технологий, таких как улавливание, использование и хранение углерода (CCUS) и производство водорода. Эти технологии имеют решающее значение для достижения целей Парижского соглашения, и я надеюсь увидеть конкретные шаги в поддержку их широкого внедрения.  В этом контексте крайне важно уделять больше внимания средствам передачи технологии и наращивания потенциала.

В-пятых, я ожидаю значительное сопротивление введению пограничного углеродного налога. Эти меры рассматриваются как принудительные торговые барьеры и скрытый протекционизм, подрывающие цель равноправных и справедливых преобразований. Они противоречат принципу общей, но дифференцированной ответственности и соответствующих возможностей, игнорируют определяемый на национальном уровне характер вклада в смягчение последствий и адаптацию в соответствии с Парижским соглашением и рискуют усугубить глобальное неравенство, возлагая непропорциональное бремя на развивающиеся страны, еще больше препятствуя их усилиям в области устойчивого развития.

Наконец, КС-29 станет поворотным моментом, подчеркивающим важность обеспечения баланса между энергетической безопасностью и устойчивостью. С этой целью можно было бы и далее поддерживать роль природного газа в обеспечении устойчивого развития и достижении климатических целей совместно с возобновляемыми источниками энергии. Сбалансированная и разумная стратегия энергетического перехода Азербайджана является образцовой моделью в этом отношении. Я желаю Азербайджану всяческих успехов в проведении 29-ой сессии конференции ООН и в содействии более устойчивому и безопасному энергетическому будущему. ФСЭГ вас полностью поддерживает. 

Благодарим вас за интервью.

Caspian Energy (CE): Your Excellency, you visited Azerbaijan for the second time last June and delivered an important speech at the Baku Energy Week. How important is Azerbaijan for your organisation, the Gas Exporting Countries Forum? 

H.E. Eng. Mohamed Hamel, Secretary General of the GECF: Indeed, I recently had the pleasure of returning to the historic city of Baku, the birthplace of the oil industry.  Azerbaijan is a key member of the Gas Exporting Countries Forum (GECF), an intergovernmental organization comprising 20 countries that collectively represent approximately 70% of the world’s gas reserves and 40% of marketed production.  

Azerbaijan has long been a pivotal player in the global energy sector, beginning with oil, progressing to natural gas, and now actively diversifying into renewable energy. Through its ba­lanced and smart energy strategy, leveraging the synergy between natural gas and renewables, it significantly contributes to global energy security and sustainability.  

Furthermore, Azerbaijan’s selection as the host of COP29 is a testament to its growing leadership in the transition to a more sustainable energy future, and the international community’s trust in its ability to organize large-scale global events. During my visit in June, I had the distinct pleasure of engaging in fruitful discussions with the Minister of Energy, Parviz Shahbazov, and the Minister of Ecology and Natural Resources and COP29 President Designate, Mukhtar Babayev. I conveyed the full support of the GECF for the success of COP29. We will actively participate in the event, notably through a dedica­ted pavilion, to highlight the essential role of natural gas in providing affor­dable, reliable, and sustainable energy, emphasizing its crucial role in orderly, equitable, and economically viable ener­gy transitions. 

CE: There is a debate about the future of fossil fuels, including natural gas. From your perspective, what are the major challenges and opportunities facing natural gas markets today and in the medium-to long-term?

Mohamed Hamel: The recent global health crisis and geopolitical tensions have underscored that reliable energy is the lifeblood of modern economies, pushing energy security to the forefront of policy decision-making. This highlights the critical need to balance energy security, affordability, and sustainability. 

Moreover, a recent United Nations report raised alarm over significant implementation gaps in the 2030 Sustainable Development Agenda. Now at the halfway mark, the vast majority of the 140 targets set in 2015 are off track. The promises of the 17 Sustainable Development Goals, particularly in Africa, remain largely unmet, notably in terms of eradicating poverty and hunger, ensuring universal access to energy, providing clean water and sanitation, and mitigating climate change. In today’s challenging environment - marked by high inflation and interest rates, and pervasive debt - these challenges become even more daunting. 

The scale of the global energy system is immense, delivering nearly 300 million barrels of oil equivalent daily from production sites to end consumers. Hydrocarbons still account for 80% of the energy mix, and coal consumption reached record levels in 2022 and 2023. Additionally, 2.3 billion people still lack access to clean fuels for cooking, and just above 700 million lack access to electricity. More than one-third of glo­bal electricity is generated from coal.  

This is today’s reality. And the world will need even more energy in the future.  The GECF projects a 20% increase in energy consumption over the next three decades, primarily in developing countries. This growth is driven by an additional 1.7 billion people by 2050, the doubling of the global economy’s size, and the universal quest for higher living standards. 

The pressing question, therefore, is: how can we eradicate energy poverty, meet the world’s growing energy needs, and simultaneously reduce indoor pollution, improve urban air quality, and lower greenhouse gas emissions? 

There is no simple, universal answer to this complex challenge - no one-sizefits-all solution. At the GECF, we believe that addressing the energy trilemma and achieving the UN’s 2030 Development Agenda, as well as the Paris Agreement’s long-term goals, requires leveraging all available energy sources and technologies. Energy pathways must be tailored to national circumstances, capabilities, and priorities. 

Natural gas, the cleanest of hydrocarbons, is a key part of the solution, alongside renewables. It serves as a sustainable alternative to traditional cooking and heating fuels, reducing indoor pollution and deforestation. Transitioning from coal to natural gas enhances urban air quality and dramatically lowers greenhouse gas emissions. Additionally, natural gas provides the stabi­lity and backup needed for power grids based on intermittent renewables, while renewables, in turn, help reduce the carbon footprint of gas operations. Moreover, as a key feedstock in fertilizer production, natural gas supports food security and contributes to eradicating hunger. 

The GECF projects natural gas demand to increase by 34% by 2050, and its share in the global energy mix to rise from 23% to 26%. It is the second fas­test-growing energy, after renewables. These figures could be even higher if the substantial electricity demand from expanding artificial intelligence data centers is fully considered. 

LNG supply, which is expected to increase by nearly 40% by 2030 and approximately double by 2050, will help natural gas markets become more global, flexible, and competitive. In the short term, natural gas markets are likely to stabilize, with prices returning to pre-COVID levels, although volatility may remain high over the next two years due to a relatively tight market. The medium term, particularly between 2026 and 2029, will witness a substantial increase in LNG liquefa­ction capacity, with around 220 Mtpa currently under construction. 

This may exert downward pressure on gas prices, posing challenges for the gas industry and exporting countries. However, lower prices will support demand expansion and pave the way for tighter market conditions after 2030. 

The cumulative investment required in upstream and midstream sectors to meet the growing gas demand is projected to exceed US$9 trillion over the next three decades. Ensuring security of supply hinges on timely and adequate investment. However, calls to halt investment in natural gas threaten future security of supply and economic growth.  

Equally important is security of demand. Natural gas projects are capital intensive, with long lead times and extended payback periods. Stable and predictable demand over the long term enables producers to plan their operations and investments effectively. This security also depends on continued access to markets and financing, as well as economic, regulatory, and contractual stability. 

CE: How does the GECF view the calls to reduce the carbon footprint of na­tural gas, and what actions is the organization taking in this crucial area?

Mohamed Hamel: Making natural gas more environmentally friendly is a critical priority for the gas industry. This entails improving energy efficiency across the natural gas value chain, eli­minating routine gas flaring, and drastically reducing methane emissions. These steps are necessary for natural gas to remain a leading energy source in the future. In this regard, GECF Member Countries are implementing ambitious plans, leveraging a combination of incentivizing laws, stringent regulations, and significant investments in cleaner technologies. 

The industry also faces the pressing challenge of scaling up critical technologies such as Carbon Capture, Utilization, and Storage (CCUS). Deplo­ying CCUS is essential for achieving the goals set out in the Paris Agreement. Our analysis indicates that between 3 to 7.5 gigatonnes of CCUS capacity will be required by 2050. Recognizing this need, several GECF Member Countries, such as Qatar and the UAE, are making substantial investments in CCUS pro­jects, positioning themselves as leaders in this transformative technology. 

CCUS is also a cornerstone for the development of blue hydrogen, the most costeffective means to decarbonize industrial processes that require high temperatures. CCUS is also essential for the development of the nascent but highly promising technology of direct air capture. 

International collaboration and knowledge sharing are crucial in acce­lerating the development and deployment of these cleaner technologies. Partnerships between governments, industry, and research institutions can drive innovation and facilitate the exchange of best practices. In this regard, the GECF has recently established the Gas Research Institute based in Algiers. 

Public and stakeholder engagement is equally important, as it helps build support for cleaner natural gas initiatives. Transparency in reporting emissions reductions and communicating the benefits of cleaner natural gas for local communities and the environment can strengthen these efforts. 

Finally, financial mechanisms and incentives, such as carbon pricing, green bonds, and other innovative funding solutions, could support the transition to cleaner natural gas. Integrating circular economy approaches, such as recycling CO2 from CCUS processes or utilizing byproducts from natural gas processing, can further enhance the environmental performance of natural gas. 

The upcoming discussions at COP29 in Baku could be instrumental in facilitating the development, deployment and financing of these technologies. 

In today’s dynamic energy landscape, robust dialogue between natural gas producers and consumers is crucial. Strong producer-consumer dialogue builds trust, reduces geopolitical tensions, safeguards natural gas critical infrastructure, and contributes to a more resilient, secure and balanced global energy market.  The Algiers Declaration, outcome of 7th GECF Summit of Heads of State and Government, reaffirmed Member Country support for robust and meaningful dialogue among natural gas producers, consumers, and other relevant stakeholders, and called on the GECF to become a leading platform for dialogue and cooperation on natural gas matters.

CE: You have mentioned in your speech in Baku that natural gas and renewables are partners and you have also underlined the importance of investment?  Could you elaborate more on this?  

Mohamed Hamel: Natural gas and renewables are essential partners in ensuring energy security, affordability, and sustainability. As the world increasingly relies on renewable sources like wind and solar, the variability of these energy sources can challenge the consistency and reliability of power supply. Natural gas-fired power plants, with their ability to ramp up and down quickly, are effective in balancing the grid when renewable generation fluctuates. This partnership not only enhances grid reliability but also supports decarbonization efforts. Since natural gas emits significantly fewer carbon emissions than coal, its use alongside renewables helps reduce overall greenhouse gas emissions while still meeting energy demand.  

While battery storage technology is advancing, it is not yet at the scale or cost efficiency needed to store large amounts of energy for extended periods. This is where natural gas plays a vital role, acting as a reliable backup when renewable generation is insufficient. 

Additionally, natural gas provides crucial support to hydropower systems during droughts and low water levels. In regions heavily reliant on hydropo­wer, such as parts of Latin America and certain European countries, natural gas can compensate for hydropower shortfalls, preventing blackouts and maintaining a steady supply of electricity. 

Conversely, integrating renewable energy into natural gas supply operations further reduces the industry’s carbon footprint. This approach not only supports decarbonization goals but also offers potential cost savings and additional revenues by cutting fuel use in operations. A prime example is the development of the Shafag solar power plant in Azerbaijan’s Jabrayil region, which will play a key role in the decarbonization of the Sangachal Terminal. 

With regard to investment, it is indeed crucial. Ensuring security of supply hin­ges on timely and adequate investment. The cumulative investment required in upstream and midstream sectors to meet growing gas demand is projected to exceed US$9 trillion over the next three decades. This investment is essential to offset the natural decline of fields, which is 4% to 5% annually, and to sa­tisfy increasing demand. Calls to halt investment in natural gas projects threa­ten future supply security and could lead to extreme price volatility, harming both producers and consumers. 

Equally important is security of demand. Natural gas projects are capital intensive, with long lead times and extended payback periods. A stable and predictable demand over the long term enables producers to plan their operations and investments effectively. This security depends on continued access to markets and financing, as well as economic, regulatory, and contractual stability. In conclusion, the world will need natural gas for decades to come. It is part of the solution. This has been recognized by the international community in the outcome of the first Global Stock Stake at COP28, namely that transitional fuels can play a role in facilitating the energy transitions while ensuring energy security.

CE: What are your expectations for COP29, which will be held in Baku?

Mohamed Hamel: First and foremost, I would like to extend my heartfelt congratulations to Azerbaijan on being selected as the host of COP29. This is a significant achievement, and we fully support the successful organization and inclusive outcomes of this pivotal conference. Hosting COP29 in Baku offers a unique opportunity to highlight the Caspian region’s vital role in the global energy transitions and to demonstrate how traditional energy producers can lead in adopting sustainable practices. 

We are particularly proud that, for the third successive year, a UN Climate Conference is being held in a GECF Member Country: Egypt, UAE, and now Azerbaijan.  

I have high expectations for COP29 as an inclusive platform for advancing global climate discussions. The Gas Exporting Countries Forum (GECF) will be actively engaged throughout the Conference, including through a dedicated GECF pavilion. This pavilion will serve as a hub for discussions on the essential role of natural gas in energy transitions, showcasing our commitment to sustainability and innovation in the sector. 

Under the able leadership of H.E. Mukhtar Babayev, I am confident that the most fundamental and pressing issues will be addressed at COP29, in an inclusive process and with inclusive outcomes.  

First, it is essential to reaffirm the UNFCCC principles of equity, common but differentiated responsibilities and respective capabilities, and that poverty eradication and socio-economic development are the overriding priorities for deve­loping country Parties, as well as the Paris Agreement fundamental provision that national contributions are nationally determined, in the light of  different national circumstances. 

Second, a critical focus of COP29 should be on establi­shing a New Collective Quantified Goal on climate finance. The adequate and predictable provision of financial resources by developed countries is vital for supporting both mitigation and adaptation actions in developing countries. 

Third, I look forward to advancing the operationalization of Article 6 of the Paris Agreement. Effective implementation of Article 6 can enhance global climate ambition by enabling countries to meet their targets more cost-effectively, while also driving investments in low-carbon technologies, including cleaner fossil fuel technologies, and in coal-to-gas switching. 

Fourth, I expect strong emphasis on enhancing international cooperation to accelerate the deployment of cleaner energy technologies, such as Carbon Capture, Utilization, and Storage (CCUS) and hydrogen production. These technologies are crucial for achieving the Paris Agreement’s goals, and I hope to see concrete steps to support their widespread implementation. In this context, greater focus on the means of technology transfer and capacity building is essential. 

Fifth, I anticipate significant opposition to carbon border taxes. These measures are viewed as coercive trade barriers and disguised protectionism, undermining the objective of equitable and just transitions. They conflict with the principle of common but differentiated responsibilities and res­pective capabilities, disregard the nationally determined nature of mitigation and adaptation contributions under the Paris Agreement, and risk exacerbating global inequalities by placing disproportionate burdens on developing countries, further hindering their sustainable development efforts.  

Finally, COP29 will be a pivotal moment to reinforce the importance of balancing energy security with sustainability. To this end, the role of natural gas in supporting sustai­nable development and climate objectives, in partnership with renewables, could be further supported. Azerbaijan’s balanced and smart energy transition strategy provides an exemplary model in this regard. I wish Azerbaijan every success in hosting COP29 and in contributing to a more sustainable and secure energy future. You have the fullest support of the GECF.  

Thank you for the interview.

Caspian Energy (CE ): Г-н Президент, Болгария и Азербайджан являются углубленными стратегическими партнерами,  удовлетворяют ли Вас их экономическая наполненность, и каким Вы видите потенциал развития сотрудничества?

Президент Республики Болгария Румен Радев: Болгария придает большое значение своим отношениям с Азербайджаном и считает Азербайджан надежным стратегическим партнером в регионе Южного Кавказа и Большого Причерноморья. Интенсивный двусторонний политический диалог последних лет является свидетельством наших традиционных дружественных и расширяющихся двусторонних отношений. Совместная декларация об укреплении стратегического партнерства между Болгарией и Азербайджаном, которая была подписана во время моего недавнего визита в Баку в мае 2024 года, отражает нашу общую готовность развивать и расширять масштабы нашего сотрудничества в таких приоритетных областях, как энергетика и сообщаемость, и придать импульс другим областям с менее ощутимым прогрессом. 

Мы готовы усиливать наше экономическое сотрудничество, как на двусторонней основе, так и в рамках политики ЕС по развитию отношений с регионом Южного Кавказа и Большого Причерноморья, включая стратегическое энергетическое сотрудничество ЕС и Азербайджана, обеспечивающее возможности для реализации стабильных и надежных поставок газа в Центральную и Восточную Европу через Южный газовый коридор. К сожалению, объем нашей двусторонней торговли пока не соответствует потенциалу наших стран, и мы хотели бы изменить данное состояние наших торгово-экономических отношений. 

Именно по этой причине на каждой встрече с Президентом Алиевым я настаиваю на проведении встречи между представителями бизнеса двух стран. Мы видим потенциал для развития долгосрочного и взаимовыгодного партнерства. В частности, существуют возможности для сотрудничества и развития в сфере высокотехнологичных отраслей, индустрий с высокой добавленной стоимостью, беспилотных летательных аппаратов, автомобилестроения, а также чистых технологий.

Есть возможности для совместных инвестиций в Болгарии и Азербайджане. Болгария может экспортировать известное на международном уровне промышленное оборудование, продукцию пищевой промышленности, фармацевтические препараты, парфюмерно-косметические товары и т. д. Что касается возможностей сотрудничества в области военно-промышленного комплекса, я хотел бы подчеркнуть, что болгарская оборонная промышленность специализируется на производстве легких вооружений, боеприпасов, радио и оптического оборудования. Мы могли бы предложить долгосрочное, надежное и перспективное парт­нерство компаниям оборонной промышленности Азербайджана.

Я очень рад тому, что вместе нам удалось возобновить регулярные пассажирские рейсы София-Баку. Этот воздушный маршрут улучшает сообщаемость Болгарии с регионом Каспийского моря, одновременно создавая новые возможности для бизнеса и путешествий, как для Болгарии, так и для Азербайджана.

CE: Как реализуется проект «кольцо солидарности» между Азербайджаном, Болгарией, Румынией, Венгрией и Словакией?

Румен Радев: Сообщаемость  во всех ее проявлениях – энергетичес­ком, инфраструктурном, транспортном, цифровом и технологическом, социальном - является ключом к обес­печению устойчивого экономического роста, конкурентоспособности и развития, а также к повышению нашей устойчивости в условиях сложной и нестабильной с точки зрения безопасности обстановки. 

Я хотел бы подчеркнуть постоянную и твердую приверженность моей страны развитию энергетической связности. Интенсивный политичес­кий диалог, поддерживаемый на самом высшем уровне с нашими партнерами, в частности, с Азербайджаном, Грецией и Турцией, а также с Румынией и другими странами, способствовал разработке ряда инициатив, повышающих энергетическую безопасность не только Болгарии, но и регионов Западных Балкан, а также Украины, Молдовы и Европы в целом. 

Проект «Кольцо солидарности» обеспечивает безопасность поставок и диверсификацию для Центральной и Юго-Восточной Европы быстрым, эффективным и доступным способом за счет передачи дополнительных объемов газа из Азербайджана. Именно поэтому Еврокомиссия приз­нала значимость данной инициативы, выдвинутой Болгарией, и выразила твердую поддержку ее реализации.

Подписанный 25 апреля 2023 года Меморандум о взаимопонимании по развитию сотрудничества между операторами газотранспортных сис­тем Болгарии, Румынии, Венгрии, Словакии и азербайджанской компанией SOCAR не только закрепляет успешное партнерство пяти стран, но и приведет к увеличению связности и пропускной способности газотранс­портной сети стран региона. Открытие офиса SOCAR в Софии с участием Президента Алиева и моим в 2023 году также является очень важным шагом в этом направлении.

CE: Со времени вступления Болгарии в ЕС в 2007 году, не будучи членом Шенгенской зоны, Болгария в три раза увеличила свой ВВП, какие отрасли обеспечили рост, каково их будущее? 

Румен Радев: Показатели болгарской экономики стабильны, включая положительный экономический рост и низкий уровень внешнего долга. Макроэкономическая стабильность Болгарии является фактом на фоне глобальных экономических и финансовых вызовов. 

За последние несколько лет Болгария выступила с инициативой по развитию робототехники и мехатроники для поддержки и увеличения инвес­тиций в машиностроение и автоматизацию в секторах. На электронику приходится наибольшая доля от общего объема экспорта Болгарии - 11%. Большая часть зарубежных инвестиций также сосредоточены в данной отрасли страны.

В Болгарии насчитывается более 350 признанных на национальном и международном уровне автомобильных компаний - оборот составляет 8 млрд евро (11% ВВП), а также 35 научно-исследовательских центров, в этом секторе занято более 70 000 человек.  9 из 10 европейских автомобилей имеют компонент, произведенный в Болгарии.

Болгария стремительно расширяет промышленные зоны в различных регионах. Данные зоны предлагают инвесторам ряд преимуществ, в том числе промышленные участки с необходимой инфраструктурой, отличным местоположением и транспортными сообщениями. Основными целями являются стимулирование инвестиций в новые и высокодоходные отрасли экономики, создание благоприятных условий для инвесторов, содействие в реализации болгарских и иностранных инвестиционных проектов, поддержка развития различных экономических регионов Болгарии и развитие промышленных зон в соответствии с самыми последними стандартами.

Все это создает прочную основу для дальнейшего развития экономики Болгарии, и болгарские предприятия стремятся установить новые перспективные партнерства.

CE: Президент Азербайджана г-н Ильхам Алиев пригласил Вас на рамочную конференцию ООН по климату, которая пройдет в Баку в ноябре, какими Вы видите результаты конференции COP29? Нас­колько Болгарию сегодня затрагивает изменение климата?

Румен Радев: Прежде всего, я хотел бы выразить искреннюю благодарность Президенту Алиеву за личное приглашение к участию в самом знаменательном климатическом событии года, но главное, конечно, хотелось бы еще подчеркнуть стратегическую важность устойчивого сотрудничества, особенно в энергетическом секторе.

Я убежден, что в рамках предстоящей КС-29, в духе широкого консенсуса, партнерства и ответственнос­ти, политические лидеры достигнут стратегических ключевых результатов и, что наиболее важно, смогут обеспечить общую поддержку справедливой и амбициозной новой коллективной количественной цели в области финансирования борьбы с изменением климата, а также реализовать действенные меры по смягчению последствий изменения климата и адаптации к ним.

В целом, я ожидаю, что в качестве окончательного результата конференции Стороны восстановят доверие и будут способствовать укреп­лению глобальной солидарности.  Необходимо продолжать концентрировать внимание на проблеме изменения климата и повышать осведомленность о важности действий по борьбе с изменением климата, а климатическая справедливость может способствовать рационализации политической ответственности. Проз­рачные, открытые обсуждения климатических проблем могут помочь взглянуть на реальность климатической ситуации в  широком понимании. Сегодня проблемы, стоящие перед всей политикой и всем международным климатическим сообществом, еще более сложны.

Пожары, аномальная жара, засухи, наводнения или нехватка воды становятся все более распространенными из года в год, и, к сожалению, ожидается, что эти явления будут происходить все чаще и интенсивнее из-за изменения климата. Во всем мире нет ни одной страны, где нельзя было бы увидеть и ощутить последствия изменения климата. Болгария не является исключением. 2023 год стал одним из худших для ЕС в этом веке. А что же насчет 2024 года? К сожалению, пос­ледние данные показывают, что в этом году могут быть зафиксированы новые рекорды. 

Оценка риска показывает, что растет разрыв между необходимым техничес­ким оборудованием и надлежащей инфраструктурой для борьбы со стихийными бедствиями, что приводит к значительному ущербу и потерям. Каждый день мы фиксируем экономические потери и несчастные случаи со смертельным исходом в результате погодных и климатичес­ких явлений. Мы должны приспосаб­ливаться и готовиться к жизни в меняющемся климате. Борьба с изменением климата требует коллективных действий – со стороны правительств, учреждений, предприятий и частных лиц.

Я хотел бы еще раз подчеркнуть важность сотрудничества между Сторонами для ускорения реагирования и повышения устойчивости стран к изменению климата. Работая вместе через границы, мы можем делиться оборудованием и технологиями, ресурсами и подходами для ведения более эффективной борьбы с изменением климата. 

Экстремальные катастрофические события являются достойными сожаления напоминаниями об изменяющемся и нестабильном климате, к которому мир должен адаптироваться и подготовиться, одновременно принимая меры по резкому сокращению выбросов углерода, чтобы замедлить и ограничить изменение климата.

Будучи государством-членом ЕС, Болгария твердо привержена достижению климатических целей ЕС и существенно продвигается в сокращении выбросов парниковых газов. В наши стратегические планы включены сложные и амбициозные климатические цели. Мы полны решимости следовать по пути к климатически нейтральному, устойчивому, стабильному и циклическому обществу. Безусловно, переход должен быть социально и экономически справедливым и инклюзивным. Наша главная цель заключается в гарантировании устойчивости этой трансформации без нанесения ущерба уровню и качеству жизни и конкурентоспособности экономики.

На КС-29 этого года политики снова соберутся вместе, чтобы обсудить воп­росы реализации, поддержки и коллективной оценки эффективнос­ти мер по смягчению последствий и адаптации. COP29 является наиболее важным событием, определяющим ключевые политические ориентиры для действий по борьбе с изменением климата, и я ожидаю, что в качес­тве окончательных результатов будут достигнуты серьезные, устойчивые и важные политические сигналы на предстоящий год и последующий период.

CE: Что сегодня является препятствием на пути вступления в Шенгенскую зону?

Румен Радев: С 31 марта 2024 года Болгария, а также Румыния действительно стали членами Шенгенского соглашения с определенными ограничениями. С этой даты на основании единогласного решения Совета ЕС от декабря 2023 года на воздушных и морских границах был отменен внутренний пограничный контроль, и обе страны полностью применяют Шенгенское законодательство, в том числе при выдаче шенгенских виз.

Вступление Болгарии в Шенгенскую зону по воздуху является позитивным, но лишь частичным дос­тижением, поскольку оно облегчает авиаперелеты граждан, но не устраняет задержки, бюрократические трудности и экономические потери на сухопутных границах, особенно для деловых перевозок. Следующим шагом будет отмена проверок также на внутренних сухопутных границах между Болгарией, Румынией и другими странами Шенгенского соглашения путем принятия Советом дальнейшего решения по этому вопросу.

Присоединение к Шенгенской зоне - это не технический, а политический вопрос. Европейская комиссия и Европейский парламент годами настаивали на том, что Болгария и Румыния готовы вступить в Шенгенское соглашение, однако вступление этих двух стран встретило сопротивление со стороны нескольких государств ЕС по причинам, которые не были убедительными или связанными с установленными критериями вступления, а скорее служили внутренним политическим целям в соответствующих странах.

Моя страна по-прежнему полна решимости неуклонно добиваться своей законной цели - полному присоединению к Шенгену посредством достижения соглашения об отмене проверок на внутренних сухопутных границах Шенгенской зоны к концу этого года. Все государства - члены ЕС, за исключением одного, и Европейская комиссия поддерживают эту цель.

Болгария постоянно доказывала свою твердую приверженность обес­печению защиты внешних границ ЕС. Наши постоянные усилия в сотрудничестве с Европейской комиссией и учреждениями ЕС способствовали более эффективному решению проблем безопасности и миграции. Поэтому я считаю, что последнее препятствие на пути нашего полного вступления в Шенгенскую зону должно быть преодолено в ближайшее время. Присоединение Болгарии к Шенгенской зоне не только откроет более широкие экономические возможности, но и повысит безопасность и устойчивость во всем регионе, а также, несомненно, усилит ЕС.

Благодарим вас за интервью.

Caspian Energy (CE): Your Excellency, Bulgaria and Azerbaijan are close strategic partners. Are you satisfied with the economic component and what potential do you see for developing cooperation?

Rumen Radev, President of the Republic of Bulgaria: Bulgaria attaches great importance to its relations with Azerbaijan and considers Azerbaijan a reliable strategic partner in the South Caucasus region and the wider Black Sea region. The intensive bilateral political dialogue over the last years is an evidence of our traditional friendly and expanding bilateral relations. The Joint Declaration on Strengthening the Strategic Partnership between Bulgaria and Azerbaijan which was signed during my recent visit to Baku in May 2024 reflects our common willingness to build on and expand the scope of our partnership in priority are­as such as energy and connectivity, and to give impetus to other areas, where progress is less tangible.

We stand ready to intensify our economic cooperation, both bilaterally and within the framework of the EU’s po­licy to develop relations with the South Caucasus region and the wider Black Sea region, inclu­ding the EU and Azerbaijan’s strategic energy cooperation providing opportunities for stable and reliable gas supplies to Central and Eastern Europe via the Southern Gas Corridor. Unfortunately, the volume of our bilateral trade still does not meet the potential of our countries and we would like to change this state of our trade and economic relations. 

It is for this reason that in every meeting I have with President Aliyev, I insist on a meeting between businesses of the two countries. We recognize the potential for developing a long-term and mutually beneficial partnership. In particular, there are possibilities for cooperation and development in the field of high-tech and high value-added industries, unmanned aerial vehicles, automotive, and clean technologies.

There are opportunities for joint investments in Bulgaria and Azerbaijan. Bulgaria can export internationally well-known industry equipment, food industry products, pharmaceuticals, perfumery-cosmetics, etc. As far as the possibilities of cooperation in the field of the military-industrial complex are concerned, I would like to underscore that the Bulgarian defense industry is specialized in production of light weapons, ammunitions, radio and optical equipment. We could propose a long-term, reliable and perspective partnership to Azerbaijan defense industry companies.

I am very glad that together we succeeded to restart the regular passenger flights Sofia-Baku. This air route is improving Bulgaria’s connectivity with the Caspian Sea region, while creating new business and travel opportunities for both Bulgaria and Azerbaijan.

CE: How is the Solidarity Ring pro­ject implemented between Azerbaijan, Bulgaria, Romania, Hungary and Slovakia?

Rumen Radev: Connectivity in all its dimensions – energy, infrastructure, transport, digital and technological, social, is a key to promoting sustainable economic growth, competitiveness and development, as well as for enhancing our resilience in the context of the challenging and unstable security environment.

I would like to highlight my country’s continuous and firm commitment to advance energy connectivity. The intensive political dialogue at the highest level with our partners, notably Azerbaijan, Greece and Türkiye, as well as Romania, and other countries, has contributed to the development of a number of initiatives enhancing energy security not only of Bulgaria, but also of the regions of the Western Balkans as well as of Ukraine and Moldova, and of Europe as whole.

The Solidarity Ring project enables security of supply and diversification for Central and South-Eastern Europe in a prompt, efficient and affordable way by transferring additional quantities of gas from Azerbaijan. That is why the significance of this Bulgarian initiative was recognized by the European Commission that expressed firm support for its realization.

The Memorandum of Understanding signed on April 25, 2023 to promote cooperation between the operators of the gas transmission systems of Bulga­ria, Romania, Hungary, Slovakia and the Azerbaijani company SOCAR not only consolidates the successful partnership between the five countries, but will also lead to an increase in connecti­vity and capacity of the gas transmission network of the countries in the region. The office of SOCAR which was opened in Sofia in the presence of President Aliyev and myself in 2023 is also a very important step in that direction.

CE: Since Bulgaria joined the EU in 2007, the country has tripled its GDP without being a member of the Schengen zone. Which sectors have triggered the growth and what future lies ahead of them? 

Rumen Radev: Indicators of the Bulgarian economy are stable, including positive economic growth and low external debt. Bulgaria’s macroeconomic stability is a fact against the backdrop of global economic and financial challenges.

Over the past few years, Bulgaria has launched an initiative to develop robotics and mechatronics to support and increase investments in machinery and automation in the sectors. Electronics represents the largest share of Bulgaria’s total exports - 11%. Most foreign investments in Bulgaria are in this sector.

Bulgaria has more than 350 nationally and internationally recognized automotive companies – 8 billion euro turnover (11% of GDP), 35 R&D centres, more than 70 000 workers in this sector. 9 out of 10 European cars have a component manufactured in Bulgaria.

Bulgaria is rapidly expanding industrial zones in various regions. The zones offer several advantages to investors, including industrial plots with necessary infrastructure, excellent location, and transportation connections. The main goals are to encourage investments in new and high-value sectors of economy, create favorable conditions for investors, assist in the implementation of Bulgarian and foreign investment projects, support the development of various economic regions in Bulgaria, and to develop industrial zones to the most recent standards.

All of these provide solid ground to further develop Bulgarian economy and Bulgarian businesses are already seeking for new perspective partnerships.

CE: President of Azerbaijan Mr. Ilham Aliyev has invited Your Excellency to the UN Climate Change Conference (COP29) to be hosted in Baku in November.  What outcomes do you expect from COP29? How much is Bulgaria affected by climate change today?

Rumen Radev: First of all, I would like to express my sincere gratitude to President Aliyev for inviting me personally to take part in the most significant event in the climate yearly calendar, but most importantly I would like to emphasize on the strategic importance of sustainable cooperation, especially in energy sector.

I am convinced that within the framework of the upcoming COP29, in a spirit of widespread consensus, partnership and responsibility, the political leaders will achieve the strategic key outcomes and most significantly will be able to assure the common support for fair and ambitious new collective quantified goal on climate finance as well as to deliver workable climate change mitigation and adaptation measures.

Generally speaking, I expect that as a final outcome of the Conference of the Parties will rebuild trust and foster global solidarity among themselves. The climate change must continue to be pointed up and raise awareness about the importance of climate actions and climate equity can contribute for streamlining the political responsibility. Transparent, open discussions about climate challenges can help in a widely known understanding of the reality about the climate situation. The issues facing all politics and the entire international climate community are even more complex today.

Fires, heatwaves, droughts, floods or water scarcity have become more common year after year and unfortunately these events are expected to increase in frequency and intensity because of climate change. There is no single country all around the world where the impact of climate change cannot be seen and felt. Bulgaria is no exception. The 2023 was among the worst in the EU in this century. What about 2024? Regrettably, the latest data show that new records may be registered this year.

The risk assessment shows that there is a growing gap between the needed technical equipment and adequate infrastructure for dealing with disasters, which causes substantial damage and loss. Every day we record economic losses and fatalities from weather- and climate-related events. We must adapt and prepare for life in a changing climate. The fight against climate change requires collective action - from go­vernments, institutions, businesses and individuals.

I would like to emphasize again on the importance of collaboration bet­ween the Parties for an accelerated res­ponse and to strengthen the resiliency of the countries for a changing climate. Working together across borders, we can share equipment and technology, resources and approaches to tackle climate change more effectively.

The extreme disastrous events are unfortunate reminders of the chan­ging and volatile climate that the world needs to adapt to and prepare for, while taking action to drastically reduce carbon emissions in order to slow down and limit climate change.

Being an EU member state, Bulgaria is strongly committed to reaching the EU climate targets and is considerably advancing in reducing greenhouse gas emissions. Challenging and ambitious climate goals are included in our strategic plans. We are strongly determined to follow our path towards climate neutral, resilient, sustainable and circular society. For sure, the transition must be socially and economically just and inclusive. Our main objective is to guarantee the sustainability of this transformation without compromising the standard and quality of life and the competitiveness of the economy.

At this year’s COP29 the politicians will come again together to address the implementation of, support for, and collective assessment of the effectiveness of mitigation and adaptation measures. The COP29 is the most significant event to set key political milestones for climate actions and I expect strong, sustainable and crucial political signals for the coming year and beyond to be achieved as final outcomes. 

CE: What hinders Bulgaria’s entry into the Schengen zone?

Rumen Radev: Since 31 March 2024 Bulgaria, as well as Romania, have indeed become members of Schengen with certain limitations. Since that date, on the basis of an unanimous decision by the Council of the EU of December 2023, internal border controls have been lifted at air and sea borders and both countries apply fully the Schengen acquis, including on issuing Schengen visas.

Bulgaria’s joining Schengen by air is a positive but only partial achievement as it eases the air travel of citizens but not the delays, the bureaucratic difficulties and the economic losses at the land borders, particularly for business transport. The next step is lifting checks also at internal land borders between Bulgaria, Romania and other Schengen countries by a further decision by the Council on this matter. 

Accession to Schengen is not a technical issue but political. The European Commission and the European Parliament have insisted for years that Bulgaria and Romania are ready to enter Schengen, but the accession of the two countries has met resistance from few EU states for reasons which were neither credible nor related to the established accession criteria but rather serving internal political purpo­ses in respective countries.

My country remains determined to steadfastly pursue its legitimate goal of full accession to Schengen by achieving an agreement on lifting the checks at internal Schengen land borders by the end of this year. All EU Member States, except one, and the European Commission are supportive of this goal. 

Bulgaria has continuously proved its strong commitment to ensure protection of the EU external borders. Our ongoing efforts, in collaboration with the European Commission and the EU agencies, have contributed to better addressing the security and migration challenges. Therefore, I believe that the last obstacle before our full Schengen accession should be overcome soon. Bulgaria’s joining Schengen will not only open up greater economic opportunities but will enhance security and resilience in the whole region, as well thus, undoubtedly, making the EU stronger.

Thank you for the interview.

C начала бурения первой скважины на полуострове Апшерон –   Биби-Эйбате в 1844 году начала свою историю нефтегазовая промышленность,  на 11 лет раньше чем в Пенсильвании (США) предприниматель Мирзоев поставил первую буровую, а в следующем году – вторую. 

Цивилизация развивала методы добычи и различные технологии в последующие почти два века, население планеты выросло более чем в два раза. Однако биосфера, природа и различные биологические виды не смогли адаптироваться к ускоренным темпам потребления человеком в новой для себя среде, климат реагирует на загрязнения продуктами сгорания угля, нефти и газа, атомные испытания, а также различные неорганические материалы, изобретенные человеком. Поэтому само будущее человека как био-подвида зависит от того, насколько правильно ему удастся совместить дальнейший технологический  прог­ресс и сохранение  природных, био и водных ресурсов, обеспечив себе тем самым комфортный ареал сущест­вования. Не случайно, что сегодня, когда Азербайджан реализовал  более чем 96%  своего флагманского нефтегазового проекта «Азери», «Чираг», «Гюнешли» на Каспии, именно он был выбран местом проведения Рамочной Конференции ООН по климату, которая пройдет 11-19 ноября в Баку и  где, скорее всего, будет положено начало совершенно новой индустрии, основанной на сниженном или полном отсутствии потребления ископаемых углеводородов в последующие годы.

После присоединения Бакинского ханства к России в 1806 году правительство образовало из ханских неф­тяных колодцев доходную статью и начало сдавать их на откупное содержание.  Способы добывания и утилизации нефти были примитивными,  и население извлекало нефть в основном из природных колодцев. 

Впервые наиболее полное описание из европейцев добычи нефти в Баку дал Эйхвальд в своем сочинении «Reise auf dem Caspischen Meere und Caucasus» в 1825 году, где он красочно изобразил  вечные огни и культ огнепоклонников выходцев из Индии. Начиная с 40-х годов XVIII века, началось ударно-штанговое  бурение  скважин, а добыча велась  при помощи желонок, 1877 год следует считать  моментом, когда бакинская нефтяная промышленность встала на твердую почву, в 1879 году насчитывалось  126 отдельных фирм  и предпринимателей, добывающих нефть на площади 411 десятин. 

С начала XX столетия на Апшеронском полуострове уже добывалось 10 млн. тонн нефти в год, что составляло  половину мировой нефтедобычи. К это­му времени нефтяную промышленность охватила депрессия, пиком которой стал революционный период, хотя уже в 1940 году республика  обеспечила 71,5% нефти по СССР. Кризис  продолжился вплоть до этапа восстановления экономики после второй мировой войны, когда после получения первой морской нефти в 1949 году, первый импульс к развитию получает морская нефтепромышленность. 

В семидесятые годы прошлого века, благодаря деятельности общенационального лидера Азербайджана Гейдара Алиева (он тогда работал в руководстве СССР), Азербайджан переживал свой ренессанс. Были построены заводы кондиционеров, глубоководных оснований, ЭВМ, «Улдуз», «Озон», производственное объединение «Норд», сумгаитский химкомбинат, уникальное сооружение ЭП-300, ювелирная, обувная, макаронная фабрики, дивичинская птицефабрика и т. д. Была проведена коренная реконструкция нефтеперерабатывающих заводов, мингячевирской ГЭС, построены гостиница «Моск­ва», Дворец  «Гюлистан», дворец Республики. Были построены Акс­тафачайское, Тертерчойское и Ханбулагчайское водохранилища.

В эти годы в Азербайджане был создан мощный комплекс космического приборостроения и научных исследований, который явился базой для проведения уникального космичес­кого эксперимента «Гюнеш».

Только в одной Гяндже были пос­троены заводы «Биллур», машиностроительный, фаянсовых изделий, вторая очередь комбината ковроделия, комбинат по производству хлебопродуктов и т.д.

В 70-80-х годах с участием азербайджанских ученых и нефтяников были разведаны  и открыты крупные нефтяные залежи  в Казахстане и Западной Сибири. Это существенно уменьшило роль Баку как  источника нефти, но повысило его значение как центра нефтепереработки  и производства нефтедобывающего оборудования. По мере развития неф­тепромыслов в Западной Сибири и на Урале  уже к 1993 году доля Азербайджана сократилась  до 2,62% от общего объема по СНГ.

Инвестиции в Азербайджан шли благодаря деятельности Г.Алиева. Сейчас ясно, что если бы в 70-х годах Азербайджан не создал промышленный потенциал, то после развала СССР перед ним возникли бы непреодолимые трудности. И то, что западные нефтяные компании начали осваивать богатства азербайджанского сектора Каспия с 1994 года, произош­ло во многом благодаря стабильности в республике, наличию специалистов высокого класса и дорогостоящего оборудования для освоения морских месторождений нефти и газа, которое было приобретено в семидесятые годы.  

Этому  в немалой степени способствовало открытие новых нефтяных месторождений на море, что стимулировало офшорный метод добычи.  На сегодняшний день свыше 80%  всего объема добываемой нефти извлекается на офшорных промыслах.  При этом основная часть запасов кас­пийского шельфа Азербайджана по-прежнему остается неразведанной, по оптимальным оценкам  в нем содержится свыше 2 млрд. тонн нефтяного эквивалента и около 3 трлн куб. м. природного газа. 

Азербайджан располагается в первом ряду прикаспийских стран добывающих энергоносители, поскольку он разрабатывает свои оффшорные запасы с 1949 года и с тех пор значительно продвинулся как в определении геологической структуры мес­торождений своего сектора, так и с маршрутами и приоритетами экспорта энергоносителей на мировые рынки. Всего в азербайджанском секторе Каспия выявлено более 160 структур, имеющих в основном антиклинальный характер поднятия.  Открыто 69 месторождений, в том числе 27 - в море; в промышленной эксплуатации находится 61 месторождение, из них 21 - на морском шельфе. Нефтедобывающая промышленность Азербайджана, государственным оператором которой является SOCAR, ведет операции на месторождениях нефти, многие из которых эксплуатируются в течение более 50 лет и уже вступили в период падающей добычи. Все же в Азербайджане ожидаются в основном газовые открытия на большой глубине 6-7 тыс. м.

 Поэтому стабильно падающий объем добываемой нефти не уменьшил интереса  западных бизнесменов к азербайджанским недрам, а наоборот увеличил с приобретением страной независимости. 

Контракт века

В 1994 году, 20 сентября с 11 компаниями из 6  стран под руководством общенационального лидера Азербайджана Гейдара Алиева подписывается первое международное соглашение - о совместной разработке и долевом распределении добычи с площади месторождений «Азери», «Чираг», «Гюнешли», согласно его условиям весь добытый попутный природный газ передавался Азербайджану безвозмездно. Соглашение быстро стало событием мирового масштаба и сразу же было окрещено средствами массовой информации – контрактом века.

Первый состав Консорциума выглядел следующим образом: bp plc./Amoco – 34,1267%, Socar-10%,  Lukoil – 10%, Statoil – 8,5633%,  Exxon – 8,00006%, Pennzoil – 4,8175%, Unocal - 10,0489%, Ramco-2,0825%, Itochu – 3,9205%, TPAO – 6,8%, Delta – 1,68%. Следует отметить,  что иранская компания OIEC изначально также вошла в состав AIOC, но пос­ле первого заседания руководящего комитета по настоянию американских инвесторов  ее проценты были переданы европейским компаниям и ГНКАР (сегодня Socar). Такой была геополитика того времени, которая не претерпела много изменений и сегодня. 

Psa по месторождениям «Азери», «Чираг», глубоководной части «Гюнешли», стал началом координат, точкой отсчета огромной созидательной работы на многие десятилетия вперед. В августе 1997 года ГНКАР и консорциум японских компаний - JNOC (японская  национальная  нефтяная корпорация  страхует  риски),  JAPEX,  Inpex,  Itochu  oil, Teikoku   oil подписывают  Соглашение об основных принципах деятельности по проекту “Янан Тава”, “Аташгях” и “Муган-дениз” южной части  азербайджанского шельфа Каспия. И, уже 25 января этого же года подписывается азербайджано-японский контракт psa. 

В октябре была получена первая нефть, а 7 ноября 1997 года состоялось торжественное мероприятие празднования начала добычи «ранней нефти» на море. На месторождении “Чыраг” было  добыто и экспортировано на мировые рынки всего 15,6 млн тонн (115,7 млн баррелей),  включая 1,512 млн тонн прибыльной нефти Азербайджана. Среднесуточный уровень  добычи нефти с “Чыраг” в настоящее время достиг 118,4 тыс баррелей (16 тыс тонн).

Примерно в то же время, 25 октября Азербайджан с большими трудностями, так как на пути следования нефтепровода -  в Чечне шла война,  начал экспорт своей сырой нефти  по модернизированному Северному Трубопроводному Маршруту Баку-Грозный-Тихорецк-Новороссийск. Российская “Транснефть” успешно завершила модернизацию и строительство своей собственной трубопроводной системы в обход Чечни через Дагестан -  в Новороссийск. Первый танкер покинул Новороссийск 12 декабря 1997 года. Это совпадает с третьей годовщиной АМОК и началом Проекта Ранней Нефти.  Вслед за этим в 1998 году был пущен в эксплуатацию так называемый западный маршрут Баку-Супса, соглашения по которому были подписаны в феврале и  марте 1996 года.           

В  1997-98 гг. подписывается еще 9  Соглашений о Совместной Разработке и Долевом Разделе Добычи (ССРДРД), многие находятся на стадии переговоров. Один за другим с учетом сов­ременной геополитической ситуации и максимальным соблюдением интересов Азербайджана создаются европейские (состоящие из европейских компаний и иранской компании), американские, японские консорциумы. Инвесторам в Баку приходиться, по словам представителя Agip в Азербайджане, «принимать настоящий бой», к примеру, Agip (ENİ) чтобы выиграть в тендере по офшорному  проекту «Кюрдаши» пришлось конкурировать с 10 нефтяными холдингами, заплатив при этом начальный (!) государственный бонус Азербайджану за контракт в размере $22 млн.    

Для всех ССРДРД, коммерческие условия являются приемлемыми, но жесткими, они уже  в большей степени отражают интересы правительства, констатирует первый президент АМОК Теренс Адамс. При этом каждый контракт имеет непосредственную силу закона, индивидуально ратифицируется Милли Меджлисом. Инвес­торы уверены в контрактных условиях и обязательствах, ясно определенных в самом начале. 

Всего в азербайджанском секторе Каспия в 1995-2000-е годы  иностранными консорциумами открыто более 10 месторождений с некоммерческими на тот период времени (каждое от 70 до 450  млн. барр. в нефтяном эквиваленте) запасами. Это - Карабах (консорциум CIPCO), Дан Улдузу, Ашрафи – оператор NAOC,  Огуз (оператор ExxonMobil,) Кюрдаши (оператор Agip), “Ленкорань-Талыш” (оператор TotalFinaelf), Абшерон (оператор ChevronTexaco, сегодня на месторождении работает французская Total), Атешгях, Янан-Тава, Мугань-Дениз - оператор консорциум японских нефтегазовых компаний JAOC, Hахчыван – ExxonMobil,  Зафар-Машал - ExxonMobil, Инам – BP, Алов-Араз-Шарг – BP, Ялама – консорциум российских  компаний. Азербайджанский сектор Каспия  считается высокоперспективным и с учетом сегодняшних новейших технологий поисково-разведочного бурения  все еще мало изученным. 

Спад разведочного бурения снизил количество открытий когда уже нет мега-нефтяных офшорных открытий, превышающих 100 млн барр извлекаемых запасов.  В этом случае  для неф­тяных компаний  коммерчески привлекательны запасы от 25 до 75 млн барр н.э, (при наличии новых технологий увеличивающих результативность как поискового бурения, так и глубину извлечения углеводородов до 80-90%), и каспийский шельф может ожидать  новый этап нефтяного upstream. По данным Мин­энерго АР  “Промышленные запасы Азербайджана на сегодня составляют 2,2 млрд тонн нефти, но в случае успеха разведочных работ, они могут возрасти до 5 млрд тонн”. Поэтому на повестке дня все еще может остаться вопрос стимулирования государством изучения и разработки азербайджанского шельфа.

Баку-Тбилиси-Джейхан

После относительно  не долгих переговоров для такого масштаба проектов по основному экспортному трубопроводу (сначала он назывался ОЭТ) и последующего строительства  (с1998 по 2006 год) в средиземноморском порту Джейхан 13 июля 2006 года состоялась церемония отправки первого танкера. В торжественной церемонии приняли  участие Президенты Азербайджана Ильхам Алиев,   в то время Турции Ахмет Недждет Сезер, США Джордж Буш и Грузии Михаил Саакашвили, ряд официальных лиц.  Максимальная пропускная способность нефтепровода Баку-Тбилиси-Джейхан, которому впоследствии было присвоено имя Гейдара Алива составила 50 млн.т. нефти в год.

Почти одновременно, 16 июля 2006 года,  с запуском БТД (BTC) в Санкт-Петербурге проходит Саммит G8, где принимается документ «Глобальная энергетическая безопасность», в котором впервые его участниками была затронута проблема экологии и перехода на возобновляемые источники энергии. Саммит G8  стал тогда отправной точкой для глобальных инвестиций Китая в альтернативные источники энергии, которые сегодня составляют 34% энергопотребления китайского рынка, что вывело Поднебесную в лидеры данной отрасли.  

Проблема энергетической безо­пасности стала во главу угла всего мирового сообщества, отодвинув на второй план ряд политических и национальных проблем в странах ЕС и G8, о чем красноречиво говорится  в основополагающих документах по энергетической безопасности стран, входящих в эти объединения. Размываются демографические, экономические границы между высокоразвитыми и не очень, развивающимися странами, о чем говорят вовлечение Китая  в обсуждения G8, и последняя энергетическая директива ЕС  - «Зеленая книга», определяющая энергетическую  стратегию стран ЕС до 2030 года, которая также была принята в Санкт-Петербурге. 

Газовый бум

Этот 2006 год стал поворотным и для газовой промышленности. С 2006 года начинаются переговоры по проекту поставок каспийского газа с мес­торождения «Шах Дениз»   в австрийский Hub в Баумгартене с амбициозным названием Nabucco.  Переговоры по классическому варианту Nabucco   велись более семи лет, было подписано 7 деклараций и проведено столько же конференций и саммитов в поддержку этого проекта. Отсутствие основного экспортного решения постоянно откладывало инвестиционное решение по началу промышленной разработки месторождения «Шах Дениз» в азербайджанском секторе Каспия.  В результате Азербайджану пришлось продлить  на 5 лет – до 2036 года срок действия контракта с иностранным консорциумом – оператором проекта. 

Это продолжалось до тех пор пока в 2011 году Азербайджан и Турция не взяли на себя всю финансовую ответственность за данный проект.   «Мы решили, что и в этой области Азербайджан должен взять лидерство на себя, также как в середине 90-х годов Азербайджан взял на себя лидерство, всю ответственность и обязательства по реализации проекта Баку-Тбилиси-Джейхан», - заявил Президент Азербайджана Ильхам Алиев. Проекту было дано название – TANAP - Трансанатолийский газопровод. Протяженность TANAP от грузино-турецкой границы до границы Турции с Европой, составит 2000 км,   пропускная способность до 40 млрд куб. м. в год. Инвестиции – $10 млрд. 

Было принято также еще одно важное решение о конкуренции двух маршрутов – европейских ответвлений от TANAP - проект Nabucco West, который впоследствии проиграл, предусматривал строительство 1300 км трубопровода (Болгария - 412 км, Румыния - 469 км, Венгрия - 384 км, Австрия - 47 км) от турецко-болгарской границы до австрийского Баумгартена.  Другое ответвление TANAP –  Трансадриатический газопровод – TAP. Оценочная стоимость проекта строительства газопровода составляла $2,2 млрд. 

В церемонии закладки фундамента TANAP 15 марта 2015 года в турецком Карсе приняли участие Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и Президент Азербайджана Ильхам Алиев.

В рекордные сроки, уже через три года проводится  церемония ввода в эксплуатацию участка TANAP от турецко-грузинской границы до города Эскишехир (фаза «О»), которая состоялась 12 июня 2018 года, а с 30 июня начались коммерческие поставки газа.

Как отметил Президент Азербайджана Ильхам Алиев на VII  заседании Консультативного совета Южного газового коридора,  глядя на проект Южного газового коридора, можно увидеть, что он является уникальным по многим параметрам. Его протяженность составляет 3500 километ­ров, проект объединяет 7 стран.

«Не будь тесного сотрудничества между этими странами, его реализация была бы невозможной. Трубопровод проходит через очень сложные географические пространства, горы высотой 2500 метров, а его более чем 100-километровый участок – по дну Адриатического моря. Южный газовый коридор отвечает самым высоким экологическим стандартам, и это было главным условием для нас при планировании и реализации этого проекта», сказал Ильхам Алиев. Проект будет введен на полную мощность в 2026 году.

Вопреки статистике роста расходов всех проектов такого масштаба по мере их развития, стоимость этого проекта первоначально была рассчитана на сумму 44,6 млрд долларов. Однако в результате эффективного управления и правильного планирования стоимость проекта снизилась до 33 миллиардов долларов. Азербайджан внес в проект существенный финансовый вклад в объеме 10 млрд  долларов.

14 сентября 2017 года подписано измененное и вновь разработанное соглашение о совместной разработке и долевом распределении добычи с месторождений “Азери”, “Чираг” и глубоководной части месторождения “Гюнешли” (АЧГ).

После утверждения соглашения долевое участие партнеров АЧГ распределено следующим образом: BP - 30,37%, SOCAR - 25,00%, Chevron - 9,57%, Inpex - 9,31%, Equinor - 7,27%, ExxonMobil - 6,79%, TPAO - 5,73%, Itochu - 3,65% и ONGC Videsh Ltd. (OVL) - 2,31%.

«Мы много сделали, но нам рано успокаиваться, нам предстоит сделать еще больше..», говорит в одном из своих выступлений Президент Азербайджана Ильхам Алиев. Соглашение о разработке глубокозалегающих пластов блока месторождений «Азери»-«Чыраг»-«Гюнешли» (АЧГ) предусматривает добычу дополнительно 233 млрд. кубометров газа и 44 млн. тонн конденсата. Эти данные получены согласно результатам, полученным с пробуренных ранее 8 поисково-разведочных скважин, не относящихся к контрактным горизонтам.

Еще в 2007 году руководство британской bp обратилось к правительству Азербайджана с предложением начать переговоры по новому сог­лашению относительно разработки нижних горизонтов АЧГ. Предметом переговоров являлась юридичес­кая форма соглашения, в частности SOCAR настаивала на новой форме risk-service agreement вместо традиционной применяемой ранее в Азербайджане production sharing agreement (psa). Президент Азербайджана Ильхам Алиев заявил, что «контракт будет подписан если будут соблюдены все условия Азербайджана». 

Согласно действующему сегодня контракту psa, партнеры по проекту АЧГ получили право на разработку нефтяных горизонтов лишь до «Свиты перерыва». Теперь иностранным компаниям доступны «Надкирмакинская» и «Подкирмакинская» свиты перерыва, которые по мощности превосходят ранее разрабатываемые горизонты.

Выступая на церемонии спуска на воду нового флагманского судна «Ханкенди», глава азербайджанского государства анонсировал подписание нового контракта по разработке блока месторождений Азери-Чираг-Гюнешли. «Мы продлим свою деятельность на этом месторождении до 2050 года. Это еще раз демонстрирует, что у Азербайджана есть очень большие нефтяные запасы»,- подчеркнул Президент.

Месторождение АЧГ остается ведущим нефтяным активом Азербайджана, занимающим площадь в 400 квадратных километров, где работают шесть морских добывающих платформ. Нефть добывается  с 1997 года, в 2018 году здесь добывалось в среднем 584 000 баррелей в сутки. 

Переход

«Бокал шампанского с натуральным природным газом»  был официально поднят 31 декабря 2020 года, когда был введен в строй Южный Газовый коридор -  результат долгих переговоров в течение 15 лет. Газ по трубопроводу TANAP посредством интерконнектора был поставлен в Грецию и Болгарию, и, пройдя эти две страны, достиг Италии. Впервые в истории пять прикаспийских стран получили возможность доступа к новой экспортной системе, также впервые каспийский природный газ был эспортирован на европейский рынок по трубопроводам. После успешного подключения TAP к итальянской газораспределительной сети 15 ноября коммерческий природный газ был доставлен из Мелендуньо в Италии и из Неа-Месимврия в Грецию и Болгарию.

«Потребность в наших нефтегазовых ресурсах будет ощущаться ещё в течение многих лет, в том числе на европейских рынках», отметил Президент Ильхам Алиев, в 2022 году ЕС и Азербайджан подписали Меморандум о стратегическом партнёрстве в энергетической сфере и поставки природного газа в Европейский Союз растут. В настоящее время половина азербайджанского экспорта природного газа, а именно - 12 млрд кубометров, приходится на рынок ЕС. На основе упомянутого Меморандума, к 2027 году экспорт в ЕС должен дос­тичь 20 млрд кубометров. В то же время зелёная повестка Азербайджана начала реализовываться ещё до получения статуса страны-хозяйки COP29. Мощность электростанций по выработке ветровой и солнечной энергии, которые Азербайджан запустит только в этом году, составит 1300 мегаватт. К концу 2027 года мы надеемся и уверены - поскольку контракты уже подписаны, - что мы выработаем 2000 мегаватт зелёной солнечной энергии, говорит Президент Ильхам Алиев. Это будет выработано девятью электростанциями. А к 2030 году ещё 10 солнечных и ветряных электростанций будут производить 5000 мегаватт (5 ГВт) электроэнергии. Благодаря этому потенциалу мы в значительной степени заменим потребление газа для производства электроэнергии, отметил глава государства. 

«Что касается объёмов, то я думаю, что в Европу будет экспортироваться ещё как минимум пять миллиардов кубометров газа. В то же время сейчас мы находимся на завершающей стадии разработки технико-экономического обоснования строительства интегрированных линий электропередачи от ветряных электростанций на Каспийском море в Европу, включая кабель, прокладываемый по дну Чёрного моря», сказал Ильхам Алиев. Это позволит экспортировать в Европу 4 ГВт азербайджанской зелёной энергии. Наши доказанные запасы энергии ветра на море составляют 157 ГВт. В течение многих лет ветер доставлял определенные неудобства жителям Баку. Но теперь энергия вет­ра станет причиной большой активности, сотрудничества, партнерства и укрепит энергетическую безопасность. По словам Президента, воп­росы энергетической безопасности должны рассматриваться на уровне вопросов национальной безопаснос­ти стран, но в то же время страны с ископаемым топливом должны продемонстрировать солидарность в вопросах, связанных с изменением климата.

В ноябре в Азербайджане пройдет 29-ая сессия Конференции сторон Рамочной конвенции  ООН по климату – COP29, где лидеры 200 стран  подтвердят  приверженность переходу от ископаемого топлива и продемонстрируют шаги в этом направлении, согласуют достижимую цель финансирования, при котором будут доступны как государственные, так и  частные финансовые ресурсы,  а также адаптация к изменению климата и выполнения Парижского соглашения (запустить международный углеродный рынок по правилам экологичес­кой целостности, прозрачности и подотчетности), и  внедрение «зеленых» технологий  в странах-участницах. 

Таким образом, мы видим, как новейшая история Азербайджана приобретает новые очертания, нефтяная скважина, пробуренная в Баку в начале XIX века сегодня это ветровые генераторы, солнечные панели, энергия волн морей и океанов, инновации, изобретения, которые еще предстоит открыть. Контракт века, который успешно реализован принес Азербайджану и его партнерам не только экономические дивиденды и геополитические преимущества, но прямой политический актив, - освобождение Карабаха и прилегающих к нему регионов Азербайджана, находившихся в оккупации около 30 лет, в 2020 году в результате 44-днвной военной   операции Карабах был освобожден и сегодня беженцы возвращаются в заново отстроенные дома, территориальная целостность восстановлена. «Карабах освобожден и теперь навечно остается в составе Азербайджана», говорит Президент Азербайджана Ильхам Алиев. Четко выстроенная многовекторная  политическая стратегия, созданная общенациональным лидером Гейдаром Алиевым в 1994 году, продолжает приносить дивиденды Азербайджану, прикаспийским странам, мировому рынку.

Сегодня мы наблюдаем снижение уровня воды в наших реках, обмеление Каспийского моря. Азербайджан также сталкивается с проблемой нех­ватки воды.

Как сообщает АЗЕРТАДЖ, об этом говорится в обращении Президента Ильхама Алиева к участникам прошедшего в октябре  в Баку Pre-COP29.

Глава государства также отметил: «Азербайджан предпринимает смелые шаги для преодоления этих вызовов. На национальном уровне мы успешно реализуем социально-экономический приоритет «чистая окружающая среда и зеленый рост». Азербайджан объявил 2024 год «Годом солидарности во имя зеленого мира».

Благодаря огромному потенциалу ветровой и солнечной энергии мы можем продвигать программу по возобновляемым энергоресурсам. Освобожденные Карабах и Восточный Зангезур, объявленные зонами зеленой энергетики, располагают дос­таточным потенциалом возобновляемых источников энергии».

The oil and gas industry began its journey in 1844 with the drilling of the first well on the Absheron Peninsula - Bibi-Heybat, 11 years before entrepreneur Mirzoev set up the first drilling rig in Pennsylvania (USA), followed by a se­cond one the next year.

Civilization has developed extraction methods and various technologies over the nearly two centuries, and the pla­net’s population has more than doubled. However, the biosphere, nature, and various biological species have not been able to adapt to the accelerated pace of human consumption in their new environment. The climate is reac­ting to pollution from the combustion of coal, oil and gas, nuclear tests, and various man-made inorganic materials. Therefore, the very future of humans as a bio-subspecies depends on how well they manage to combine further technological progress with the preservation of natural, biological, and water resources, thereby ensuring a comfor­table habitat for themselves. It is no coincidence that today, when Azerbaijan has implemented more than 96% of its flagship oil and gas project Azeri, Chirag, Gunashli in the Caspian Sea, it was chosen as the venue for the UN Framework Conference on Climate, which will be held on November 11-19 in Baku. The conference will likely mark the beginning of a completely new industry based on reduced or complete absence of fossil fuel consumption in the co­ming years.

After the annexation of the Baku Kha­nate to Russia in 1806, the government formed a revenue item from the khan’s oil wells and began leasing them out. The methods of extracting and utilizing oil were primitive, and the population mainly extracted oil from natural wells.

For the first time among Europeans, Eichwald gave the most complete des­cription of oil production in Baku in his work «Reise auf dem Caspischen Meere und Caucasus» in 1825, where he vividly depicted the eternal fires and the cult of fire worshippers from India. Starting from the 1740s, percussion-rod well drilling began, and production was carried out using bailers. 1877 should be considered the moment when the Baku oil industry got on a solid footing. In 1879, there were 126 separate firms and entrepreneurs producing oil on an area of 411 acres.

From the beginning of the 20th century, the Absheron Peninsula was already producing 10 million tons of oil per year, which accounted for half of the world’s oil production. By this time, the oil industry was gripped by a dep­ression that peaked during the revolutionary period, although already in 1940, the republic provided 71.5% of oil in the USSR. The crisis continued until the economic recovery after World War II, when after receiving the first offshore oil in 1949, the offshore oil industry got its first impetus for development.

In the 1970s, thanks to the activities of the national leader of Azerbaijan Heydar Aliyev (he then worked at a leading position in the USSR), Azerbaijan was experiencing its renaissance. Factories for air conditioners, deep water jackets, computers, Ulduz, Ozon, the Nord production association, the Sumgayit chemical plant, the unique EP-300 facility, jewelry, shoe, and pasta factories, the Davachi poultry farm, and others were built. Oil refineries and the Mingachevir hydroelectric power station underwent major overhaul, and the Moscow Hotel, Gulustan Palace, and Republic Palace were built. The Agstafachay, Tartarchay and Khanbulagchay reservoirs were constructed.

During these years, a powerful complex of space instrumentation and scientific research was created in Azerbaijan, which became the basis for conducting the unique space experiment «Gunash» (Sun). In Ganja alone, several factories were built, including the «Billur» factory, a machine-building plant, a faience products factory, the second phase of a carpet-making complex, a bread products manufacturing plant, and others.

In the 1970s and 1980s, Azerbaijani scientists and oil workers played a crucial role in discovering and exploring major oil deposits in Kazakhstan and Western Siberia. While these discove­ries significantly diminished Baku’s role as a source of oil, they elevated its importance as a center for oil refining and production of oil extraction equipment. As oil fields in Western Siberia and the Urals developed, Azerbaijan’s share in the total oil production of the CIS countries decreased to just 2.62% by 1993. However, investments continued to flow into Azerbaijan, largely owing to Heydar Aliyev’s efforts. It is now clear that without the industrial potential created by Azerbaijan in the 1970s, the country would have faced insurmoun­table difficulties after the USSR collapse. The stability in the republic, the presence of highly skilled specialists, and the costly equipment for offshore oil and gas field development acquired in the 1970s were key factors that attracted Western oil companies to explore the riches of the Azerbaijani sector of the Caspian Sea starting from 1994.

The discovery of new offshore oil fields has significantly contributed to this, stimulating the growth of offshore oil production. Today, over 80% of the country’s total oil output comes from offshore fields. However, a large portion of Azerbaijan’s Caspian shelf remains unexplored, with optimistic estimates suggesting the presence of over 2 billion tons of oil equivalent and around 3 trillion cubic meters of natural gas.

Azerbaijan stands at the forefront of Caspian countries producing energy resources, having developed its offshore reserves since 1949. The country has made substantial progress in determining the geological structure of its sector’s fields and establishing routes and priorities for exporting energy to global markets ever since. More than 160 structures, primarily with anticlinal uplifts, have been identified in the Azerbaijani sector of the Caspian Sea. A total of 69 fields have been discovered, including 27 offshore, with 61 fields in commercial operation, 21 of which are on the offshore shelf. SOCAR, the state operator of Azerbaijan’s oil industry, conducts operations on oil fields, many of which have been in production for over 50 years and have entered a period of declining output. Despite this, Azerbaijan anticipates primarily gas discoveries at great depths of 6,000-7,000 meters. The steadily decreasing volume of oil production has not diminished Western businessmen’s inte­rest in Azerbaijan’s subsoil; on the contrary, it has increased since the country gained independence. 

Contract of the century

On September 20, 1994, under the leadership of Azerbaijan’s national leader Heydar Aliyev, a groundbreaking international agreement was signed with 11 companies from 6 countries. The agreement covered the joint deve­lopment and production sharing of the Azeri, Chirag, and Gunеshli oil fields, stipulated that all associated natural gas would be provided to Azerbaijan free of charge. The agreement which was immediately dubbed the Contract of the Century by media outlets swiftly became a global event.

The initial consortium included major players such as bp plc./Amoco – 34.1267%, Socar-10%, Lukoil – 10%, Statoil – 8.5633%,  Exxon – 8.00006%, Pennzoil – 4.8175%, Unocal – 10.0489%, Ramco-2.0825%, Itochu – 3.9205%, TPAO – 6.8%, Delta – 1.68%.  It should be noted that the Iranian company OIEC was initially also part of AIOC, but after the first meeting of the steering committee, at the insistence of American investors, its shares were transferred to European companies and the State Oil Company of the Azerbaijan Republic (today SOCAR). This was the geopolitics of that time, which has not undergone many changes today. 

The PSA for the Azeri, Chirag, and deep-water part of Gunashli field became the starting point, the reference point for enormous constructive work for many decades to come. In August 1997, SOCAR and a consortium of Japanese companies - JNOC (Japanese National Oil Corporation insures risks), JAPEX, Inpex, Itochu Oil, Teikoku Oil signed an Agreement on the basic principles of activities for the Yanan Tava, Atashgah and Mugan-deniz project in the southern part of the Azerbaijani Caspian shelf. And, on January 25 of the same year, the Azerbaijani-Japanese PSA contract was signed.

In October 1997, Azerbaijan ce­lebrated the production of the first oil from the Chirag field. On November 7, a ceremonial event marked the start of «early oil» production at sea. A total of 15.6 million tons (115.7 million barrels) were extracted and exported to world markets, including 1.512 million tons of Azerbaijan’s profit oil. The Chirag field’s daily oil production has now reached an impressive 16,000 tons (118,400 barrels).

Despite the challenges posed by the ongoing war in Chechnya, Azerbaijan began exporting its crude oil through the modernized Northern Pipeline Route Baku-Grozny-Tikhoretsk-Novorossiysk on October 25. Russia’s Transneft successfully completed the pipeline system’s modernization, bypassing Chechnya through Dagestan to Novorossiysk. The first tanker left Novorossiysk on December 12, 1997, coinciding with the third anniversary of AIOC and the commencement of the Early Oil Project. The western route Baku-Supsa was put into operation in 1998, following agreements signed in February and March 1996.

Between 1997 and 1998, nine more Agreements on Joint Development and Production Sharing (AJDPS) were signed, with many still under negotiation. European (consisting of European companies and an Iranian company), American, and Japanese consortiums were formed, taking into account the geopolitical situation and Azerbaijan’s interests. An  Agip representative said investors in Baku had to «engage in a real battle» to secure contracts, as exem­plified by Agip (ENI) paying $22 million in an initial state bonus (!) to Azerbaijan to win the tender for the offshore Kurdashi project. The commercial conditions for all AJDPSs are acceptable but strict, reflecting the go­vernment’s growing interests, as stated by the first president of AIOC, Terence Adams. Each contract has the direct force of law and is individually ratified by the Milli Majlis, providing investors with confidence in the clearly defined contractual terms and obligations from the very beginning.

In total, between 1995 and 2000, foreign consortiums discovered more than 10 fields with non-commercial reserves in the Azerbaijani sector of the Caspian Sea (each ranging from 70 to 450 million barrels in oil equivalent). These include Karabakh (CIPCO consortium), Dan Ulduzu, Ashrafi, operated by NAOC, Oguz, operated by ExxonMobil, Kurdashi, operated by Agip, Lankaran-Talish, operated by TotalFinaelf, Absheron, ope­rated by ChevronTexaco, now French Total, Ateshgah, Yanan-Tava, Mugan-Deniz, operated by JAOC, a consortium of Japanese oil and gas companies, Nakhchivan, operated by ExxonMobil, Zafar-Mashal, operated by ExxonMobil, Inam, operated by BP, Alov-Araz-Sharg, operated by BP, Yalama, operated by a consortium of Russian companies. The Azerbaijani sector of the Caspian is considered highly promising and, given today’s latest exploration drilling technologies, still poorly studied. 

The decline in exploratory drilling has reduced the number of discove­ries when there are no longer mega-oil offshore discoveries exceeding 100 million barrels of recoverable reserves. However, for oil companies, reserves of 25 to 75 million barrels of oil equivalent are commercially attractive (with new technologies increasing the effectiveness of both exploratory dril­ling and hydrocarbon recovery depth to 80-90%), and the Caspian shelf may expect a new stage of oil upstream. Accor­ding to Azerbaijan’s Ministry of Ener­gy, «Azerbaijan’s industrial reserves today amount to 2.2 billion tons of oil, but in case of successful exploration, they could increase to 5 billion tons.» Therefore, the issue of state stimulation of the study and development of the Azerbaijani shelf may still remain on the agenda.

 Baku-Tbilisi-Ceyhan

After relatively short negotiations for a project of this scale regarding the main export pipeline (initially called MEP) and subsequent construction (from 1998 to 2006) in the Mediterranean port of Ceyhan, on July 13, 2006, a ceremony was held to send off the first tanker. The solemn ceremony was attended by Presidents of Azerbaijan Ilham Aliyev, Türkiye Ahmet Necdet Sezer at the time, the United States George Bush, and Georgia Mikheil Saakashvili, along with several officials. The maximum throughput capacity of the Baku-Tbilisi-Ceyhan pipeline, which was later named after Heydar Aliyev, was 50 million tons of oil per year. 

Almost simultaneously, on July 16, 2006, with the launch of BTC, St.Petersburg hosted the G8 Summit, which adopted the document on Glo­bal Energy Security. For the first time, its participants addressed the issue of environment and the shift to renewable energy sources. The G8 Summit then became the starting point for China’s global investments in alternative ener­gy sources, which today account for 34% of Chinese market energy consumption, making China a leader in this industry. 

The problem of energy security became the cornerstone for the entire world community, pushing aside a number of political and national issues in the EU and G8 countries, as eloquently stated in the fundamental documents on energy security of the countries belonging to these associations. Demographic and economic boundaries between highly developed and less developed countries are blurring, as evidenced by China’s involvement in G8 discussions and the latest EU energy directive - the «Green Book” that defines the energy strategy of EU countries until 2030 also adopted in St. Petersburg.

Gas boom

The year 2006 marked a turning point for the gas industry. It was the year when negotiations began on the ambitious Nabucco project, which aimed to deliver Caspian gas from the Shah Deniz field to the Austrian Hub in Baumgarten. The talks on the classic Nabucco variant lasted for over seven years, with seven declarations signed and just as many conferences and summits held in support of the project. The absence of a main export solution constantly delayed the investment decision on the start of industrial development of the Shah Deniz field in the Azerbaijani sector of the Caspian Sea. As a result, Azerbaijan had to extend the contract with the foreign consortium operating the project by five years, until 2036.

This continued until 2011, when Azerbaijan and Türkiye took full financial responsibility for the project. “We decided that in this area, too, Azerbaijan should take the lead, just as in the mid-1990s, Azerbaijan took the lead, all the responsibility, and obligations for the implementation of the Baku-Tbilisi-Ceyhan project,” Azerbaijan’s President Ilham Aliyev said. The project was named TANAP - the Trans-Anadolu Natural Gas Pipeline. TANAP will extend 2,000 from the Georgian-Turkish border to Türkiye’s border with Europe, and have a capacity of up to 40 billion cubic meters per year. The investments total $10 billion.

Another important decision was made about the competition between two routes - the European branches of TANAP; the Nabucco West project, which subsequently lost, envisaged the construction of a 1,300 km pipeline (412 km in Bulgaria, 469 km in Romania, 384 km in Hungary, and 47 km in Austria) from the Turkish-Bulgarian border to Baumgarten in Austria. The other branch of TANAP is the Trans-Adriatic Pipeline (TAP). The estimated cost of the pipeline construction project is $2.2 billion.

On March 15, 2015, Turkish President Recep Tayyip Erdogan and Azerbaijani President Ilham Aliyev took part in the foundation-laying ceremony of TANAP in Kars, Türkiye.

 In record time, just three years later, the commissioning ceremony of the TANAP section from the Turkish-Georgian border to the city of Eskisehir (phase O) took place on June 12, 2018, and commercial gas supplies began on June 30.

Azerbaijani President Ilham Aliyev noted at the 7th meeting of the Southern Gas Corridor Advisory Council that when looking at the Southern Gas Corridor project, one can see its uniqueness in many respects. Its length is 3,500 kilometers, and the project unites seven countries. 

“Without close cooperation between these countries, its implementation would have been impossible. The pipeline passes through very complex geographical spaces, 2,500-meter-high mountains, and its more than 100-kilometer section runs along the bottom of the Adriatic Sea. The Southern Gas Corridor meets the highest environmental standards, and this was the main condition for us when planning and implementing this project,” said Ilham Aliyev.  The project will be commissioned at full capacity in 2026.

Contrary to the statistics of rising costs for all projects of this scale as they develop, the cost of this project was initially estimated at $44.6 billion. However, as a result of effective management and proper planning, the project cost decreased to $33 billion. Azerbaijan made a significant financial contribution to the project in the amount of $10 billion.

On September 14, 2017, a revised and redeveloped agreement was signed for the joint development and production sharing of the Azeri, Chirag, and the deep-water part Gunashli (ACG) oil fields in Azerbaijan. 

Following the agreement’s approval, the ACG partners’ shares were distri­buted as follows: BP - 30.37%, SOCAR - 25.00%, Chevron - 9.57%, Inpex - 9.31%, Equinor - 7.27%, ExxonMobil - 6.79%, TPAO - 5.73%, Itochu - 3.65%, and ONGC Videsh Ltd. (OVL) - 2.31%.

In one of his speeches, President of Azerbaijan Ilham Aliyev stated, “We have done a lot, but it’s too early to be complacent; we have even more to do.”

The agreement for the development of the deep-lying layers of the ACG block provides for the additional production of 233 billion cubic meters of gas and 44 million tons of condensate. These figures were obtained from the results of 8 previously drilled explo­ratory wells not related to the contract horizons.

Back in 2007, the BP management approached the government of Azerbaijan with a proposal to start negotiations on a new agreement regarding the deve­lopment of the lower horizons of ACG. The subject of the negotiations was the legal form of the agreement, with SOCAR insisting on a new risk-service agreement instead of the traditional production sharing agreement (PSA) previously used in Azerbaijan. President Ilham Aliyev stated that “the contract will be signed if all of Azerbaijan’s conditions are met.”

Under the current PSA contract, the ACG project partners were granted the right to develop oil horizons only up to the Pereryv Suite. Now, foreign companies have access to the Nadkirmaki and Podkirmaki suites, which exceed the previously developed horizons in terms of capacity.

Speaking at the launching ceremony of the new flagship vessel Khankandi, the Azerbaijani leader announced the signing of a new contract for the development of the Azeri-Chirag-Gunashli block. “We will extend our activities in this field until 2050. This once again demonstrates that Azerbaijan has very large oil reserves,” the President emphasized.

The ACG field remains Azerbaijan’s leading oil asset, covering an area of 400 square kilometers and featuring six offshore production platforms. Oil has been produced here since 1997, with an average daily output of 584,000 barrels in 2018. 

Transition

On December 31, 2020, a symbolic “glass of champagne with natural gas” was raised to celebrate the launch of the Southern Gas Corridor as a culmination of 15 years of intense negotiations. Gas was supplied to Greece and Bulgaria via TANAP through an interconnector, and after passing through these two countries, eventually reached Italy. For the first time in history, five Caspian countries gained access to a new export system, and also for the first time, Caspian natural gas was exported to the European market via pipelines. After the successful connection of TAP to the Italian gas distribution network on November 15, commercial natural gas was delivered from Melendugno in Italy and from Nea Mesimvria to Greece and Bulgaria.

“The need for our oil and gas resour­ces will be felt for many years to come, including in European markets,” said President Ilham Aliyev. “In 2022, the EU and Azerbaijan signed a Memorandum on Strategic Partnership in the energy sector, and natural gas supplies to the European Union are growing. Currently, half of Azerbaijan’s natural gas exports, namely 12 billion cubic meters, is supplied to the EU market. Based on the mentioned Memorandum, exports to the EU should reach 20 billion cubic meters by 2027. At the same time, Azerbaijan started to implement its green agenda even before the country was selected a host for COP29. The capacity of wind and solar power plants that Azerbaijan will launch this year alone will be 1300 megawatts. By the end of 2027, we hope and are confident - since contracts have already been signed - that we will generate 2000 megawatts of green solar energy,” said President Ilham Aliyev. “It will be generated by nine power plants. And by 2030, another 10 solar and wind power plants will produce 5000 megawatts (5 GW) of electricity. Thanks to this potential, we will largely replace gas consumption for electricity production, noted the head of state.”

“Regarding volumes, I think at least five billion cubic meters of gas will still be exported to Europe. At the same time, we are now in the final stage of developing a feasibility study for the construction of integrated power lines from wind farms in the Caspian Sea to Europe, including a cable laid along the bottom of the Black Sea,” said Ilham Aliyev. “This will allow exporting 4 GW of Azerbaijani green energy to Europe. Our proven offshore wind energy reserves are 157 GW. For many years, the wind caused certain inconveniences for Baku residents. But now wind energy will become a reason for great acti­vity, coo­peration, partnership and will strengthen energy security.” According to the President, energy security issues should be considered at the level of national security issues of countries, but at the same time, countries with fossil fuels should demonstrate solidarity on issues related to climate change. 

In November, Azerbaijan will host the 29th session of the Conference of the Parties to the UN Framework Convention on Climate Change - COP29, where leaders of 50 countries will reaffirm their commitment to the transition from fossil fuels and demonstrate steps in this direction, agree on an achievable financing goal where both public and private financial resources will be available, as well as adaptation to climate change and implementation of the Paris Agreement (launching an international carbon market according to the rules of environmental integrity, transparency and accountability), and the introduction of “green” technologies in participating countries. 

Thus, we see how the recent history of Azerbaijan is acquiring new outlines, an oil well drilled in Baku at the beginning of the 19th century, today these are wind generators, solar pa­nels, energy from the waves of seas and oceans, innovations, inventions that are yet to be discovered. The Contract of the Century, which has been successfully implemented, brought Azerbaijan and its partners not only economic dividends and geopolitical advantages, but also a direct political asset - the liberation of Karabakh and adjacent regions of Azerbaijan, which had been under occupation for about 30 years. In 2020, as a result of a 44-day military operation, Karabakh was liberated and today refugees are returning to newly rebuilt homes, territorial integrity has been restored. “Karabakh is liberated and now remains forever as part of Azerbaijan,” said President of Azerbaijan Ilham Aliyev. The clearly built multi-vector political strategy founded by national leader Heydar Aliyev in 1994 continues to bring dividends to Azerbaijan, the Caspian littoral states, and the world market. 

“Each year we see decreasing water levels in our rivers, while the Caspian Sea is shrinking. Azerbaijan also faces water scarcity, President Ilham Aliyev said as he addressed the participants of the Pre-COP29 event held in Baku in October, according to AZERTAC.

The head of state also noted: “Azerbaijan takes bold steps to overcome these challenges. At the national level, we are successfully implementing our socio-economic priority of ‘clean environment and green growth.’ Azerbaijan has announced 2024 as the ‘Green World Solidarity Year’. Our abundant wind and solar potential enable us to advance renewable agenda. The liberated Karabakh and East Zangezur, declared green energy zones, host sufficient renewable sources.